Ма, прищурившись, заглянула в дочуркин ротик.

– Целёхоньки, – сообщила она, к большому облегчению Па. – Даже ничуть не затупились.

Ма и Па кое-как пробрались через заваленный сокровищами зал обратно к двери, где при виде сестры Антипатия-Роза тут же потянула к ней ручки. Малиса приняла сестрёнку у матери.

– Какое гадкое, противное привидение! – сказала Малиса, и Антипатия-Роза энергично закивала в ответ. – Ты не ушиблась? – Малютка замотала головой. – Вот и хорошо, – заключила Малиса. – А всё остальное не так уж важно. – Кроха широко раскрыла рот и указала пальчиком на свои зубки. – Хочешь ещё что-нибудь погрызть? – спросила Малиса. Сестрёнка захихикала, и Малиса закатила глаза. – Вообще-то, я хотела приберечь тебе это на сладкое, – сказала она, доставая из кармана сарафана деревянный башмак. – Но после такого потрясения, думаю, тебе стоит немного утешиться.

Просияв, Антипатия-Роза выхватила башмак из её руки и с довольным хрустом впилась в деревянный каблук.

– Неприятно такое говорить, – процедила Ма с таким видом, словно только что хлебнула прокисшего молока, – но тебе, пожалуй, придётся спуститься в Подмирье и предупредить дядюшку Язву.

Уязвитель Злобст, он же дядюшка Язва, был частным сыщиком Подмирья и абсолютно «славным парнем», что делало его безусловной паршивой овцой в семействе Злобстов, считающих склонность к добрым делам недостойным и даже опасным чудачеством.

– Ма права, – буркнул Па. – Придется тебе попросить его о п-п-п… ох, просто язык не поворачивается произносить такое. Во имя катышков в моём пупке, не вынуждай меня марать язык этим словом!

– Ты хочешь, чтобы я попросила дядюшку Язву о помощи, да, Па? – уточнила Малиса, передавая родителю сестрёнку, которая, энергично работая зубками, уже успела сточить башмак примерно наполовину. Малиса отряхнула сарафан от опилок.

– Тут уж речь идёт не о желаниях, – покачал головой Дедуля. – Подлец снова на свободе со своими карманными часами, так что нам понадобится вся помощь, которую мы сможем получить. Мы ведь все знаем, что случилось, когда Подлец в последний раз баловался со своими пакостными изобретениями. Его необходимо остановить. Поэтому тебе лучше сразу позвать на подмогу Сета.

– Этого жалкого белобрысого добрячка? – бросила Ма, словно плюнув ядом.

– Сет мой лучший друг! – повысила голос Малиса. – И, между прочим, отличный сыщик-любитель.

Лицо Ма перекосилось, словно она с трудом сдерживала рвоту.

– Стыд-то какой, а, Па? – пожаловалась Ма, промокая своё морщинистое декольте увядшим листом шпината. – Конечно, я люблю её – Геката свидетельница, как я люблю нашу старшенькую, – но клянусь Цирцеей: знать, что она водится с этими Вершками… Что мы сделали не так?

Па сокрушённо покачал головой, глядя в пол.

– Разве мы плохо её воспитывали? Разве мало кормили её всякой гнильцой? А я ведь смекнула, что с девочкой что-то не так, уже когда застукала её в ванне с душистой пеной!

– Тут уж ничего не поделаешь, спорынья моя ненаглядная, – вздохнул Па. – Надеюсь, у неё это просто гримасы переходного возраста, но со временем она выправится и начнёт пакостничать как все.

– Эй, что за вздор вы несёте! – вспылил Дедуля. – Да если бы не Малиса, я бы до сих пор томился в колдовской ловушке в Подмирье! И не говорите мне, будто вы не рады иметь такую умницу-дочку, которая обвела вокруг пальца того разбойника, который снимал сливочки с вашего агентства по зафантомливанию!

Вид у Ма и Па был весьма раздражённый, однако они были вынуждены признать, что находчивость и сообразительность Малисы не раз пригождались. Неохотно пробурчав что-то в том смысле, что деятельность Малисы и впрямь порой очень даже полезна, они развернулись и, шаркая, побрели прочь, унося с собой Антипатию-Розу, изглодавшую башмак до размеров кошачьей лапки.