– Да, это нормально, – соврала я.

– Тогда до завтра. Все мне бежать пора, дети зовут,– ну да, он же еще отец прекрасных близнецов, забыла сказать.

Я только что сама подписалась на очередную сверхурочную работу за тысячу рублей и порцию унижений! Чертова мазохистка бесхребетная! Эта ничтожная сумма теперь даст ему право говорить всем и врать самому себе, что он честно ценит мой труд. Почему я просто не могу сказать ему нет? Что со мной не так?

Мне не хочется ему помогать. Эта регулярная помощь все больше напоминает вторую работу с деспотичным начальником. И самое глупое во всей этой ситуации, что я позволяю так с собой обходиться. Потому что «мы же семья», а семье не принято отказывать. Я уже пробовала однажды и ни к чему хорошему это не привело. В тот единственный раз мы впервые за долгое время собрались старой университетской компанией. И именно в этот вечер Роме неотложно понадобилось написать ответ на претензию, хотя по датам времени на ответ было еще достаточно и никакой спешки не было, как я узнала уже после. В общем я справедливо попросила его подождать, а еще лучше обратиться к профильному юристу по поставкам. И началось…

Это было ужасно, я до сих пор помню все что он мне кричал, каждое обидное слово. Но это я могла стерпеть и это даже еще больше уверилась, что не буду ему помогать. Я не последний юрист на земле. Однако утром на меня обрушилась волна семейного презрения. Рома выставил меня перед всеми неблагодарной тварью, которая ставит свои развлечения выше нужд семьи и буквально послала его на три буквы, будучи бухой по версии Ромы. Меня буквально атаковали осуждением, претензиями и фактически угрозами, что если я не помогу, то со мной перестанут общаться. Все кроме папы и Дедушки – от них это тщательно скрывалось и до сих пор папа не знает. Им нельзя волноваться, точнее теперь уже только папе.

Тогда я вся в слезах сдалась. И с тех пор боюсь повторения этого кошмара. А после смерти Дедушки мне вообще страшно потерять кого-то еще. Рома правда потом извинился, даже послал мне букет цветов, но все это он сделал для себя, чтобы мир наступил у него в душе, мне это облегчения не принесло.

Поэтому, боясь подвергнуться семейному остракизму, навредить своими проблемами папиному здоровью, я ворчу про себя, но продолжаю выполнять его поручения.

В общем-то, я тряпка, которая боится сказать «нет» и поэтому расплачиваюсь за это лишней ненужной мне работой.

Показала фак Роминой фотографии, которая все это время смотрела на меня с угла экрана, закрыла его письмо и открыла ежедневник, прикидывая куда без особых жертв я могу впихнуть его поручение. Получилось, что я могу провести день без моего короткого обеденного перерыва, чтобы хотя бы набросать скелет договора и видимо еще посижу за ним вечером, ведь утро в Улан-Удэ наступает на пять часов раньше, а значит у меня ровно на пять часов меньше времени, чем нужно (покричала в подушку – полегчало). Договор ждут к обеду, а обед там – раннее утро у меня. Ох, когда же я научусь держать личные границы. Я могу поставить эти пресловутые границы с кем угодно, кроме него.

И кстати, неважно что я говорю семье в свою защиту, я все равно для них буду не права. Ведь он там, рядом с ними. Он приглашает их к себе домой на вкусные ужины, он помогает им, если срочно нужно отвезти что-то куда-то, он их супергерой. И это правда, он много помогает семье, ему это нравится, видимо. Правда я никогда не просила его о помощи, но он любит ее навязывать, а потом между делом выставлять счет в виде ответных услуг. Типа «отменяй такси, мы уже сами едем за тобой в аэропорт», а потом «помнишь мы тебя забирали из аэропорта? Присмотришь за малышами, пока мы в магазин съездим?». И вот уже вместо прогулок по городу я сижу с малышами. Так работает его помощь, которая больше смахивает на манипуляцию.