Полный решимости, я вышел из квартиры и направился в сторону её апартаментов. В каждом крыле этого дома было только по две квартиры, всего четыре на этаже. Но Сергей Сергеевич говорил, что у меня будет только один сосед, остальные жилплощади пустовали. На квартирах без жильцов были небольшие таблички с надписью: «Продается». Что без труда позволило мне вычислить, необходимую мне дверь. Я уже подошел и практически позвонил в звонок. Но тут, сквозь дверное полотно, я услышал её заливистый смех, это лишило меня прежней уверенности. Её голос звучал совсем близко, кажется, она была в прихожей и вот-вот собиралась выходить. Моя молодая соседка энергично общалась с кем-то по телефону. В нескольких сантиметрах от меня послышался звук открывающегося затвора. Я машинально ринулся обратно, как перепуганный школьник, которого застукали за непристойным делом. Наверное, это было самое глупое действие за последние годы моей жизни, но именно так сработало моё бессознательное. Я несколькими большими шагами добежал до поворота нашего холла и спрятался за угол. Моя соседка вышла из квартиры и не прерывая телефонный разговор направилась к лифту, её маленькие каблучки громко отбивали чечетку по кафельной плитке.

– Сегодня и увидим кто кого, – дерзко заявила она в трубку своего телефона, – эти лохудры ещё не знают с кем связались. Они запомнят имя Лалик на всю жизнь.

Девушка зашла в лифт и больше я ничего не услышал, но и этого отрывка мне было достаточно, чтобы понять, что она вернётся не скоро. Теперь я наконец запомнил её имя. Лалик. Странное, очень странное имя.

– Надо записать, а то опять забуду.

Я вернулся в свою квартиру и нацарапал это имя в небольшой отрывной блокнотик на кухне. Ритмы взволнованного сердца постепенно начали выравниваться.

– Ты бы меня видел, – смеясь, обратился я к пуделю, – просто настоящий идиот. Испугался малолетки из соседней квартиры. Расскажи кому-нибудь! Позорище!

Мне было стыдно за самого себя, за свою юношескую реакцию. Я опустился на диван и начал обдумывать произошедшее. В этой девушке была куча загадок. Кто она? Чем занимается? Каких лохушек она хотела проучить? Неподдельное любопытство терзало меня. Эта девушка вызывала во мне странные чувства, они противоречили друг другу. Меня тянуло и в то же время отталкивало от неё. Как будто два голоса были возле меня: один постоянно провоцировал на встречу с ней, другой советовал держаться подальше. Что-то подобное я уже испытывал много лет назад. И это меня пугало.

– Да, трезвый образ жизни породил во мне множество новых открытий, – отметил я, – теперь я не только вижу странные видения, но и слышу голоса. Так и до дурки недалеко!

Я решил отвлечься на приготовление обеда. Очень захотелось домашнего супчика, для этого мне пришлось сбегать в ближайший супермаркет. Кулинария всегда выручала меня, я любил готовить, но только в небольших количествах. Процесс приготовления еды успокаивал мои нервы, а оснащенная всем необходимым кухня только способствовала этому. В такой обстановке даже обычная картошка с морковкой смотрелись элегантно. Тем более, на столе Сергея Малинового не существовало бесполезных продуктов, каждый мог найти своё место в моих поварских шедеврах.

Во время приготовления супа, я вновь вспомнил про Любовь. В свете последних событий, я совершенно позабыл про неё. А ведь её страдания никуда не делись. В моих видениях женщина отчетливо молила меня о помощи. Да, именно меня. Ведь только я мог чувствовать её боль, только мне была дарована эта незавидная участь пропускать её чувства через себя. Все мои образы о ней сводились в зоне кухни или столовой. Слова «кухня» и «Люба» теперь были для меня неразлучны. Я видел её дом изнутри, хорошо запомнил его атмосферу и детали, расположение комнат. Но совершенно не понимал, в какой части Дубай она живет. Создавалось впечатление, будто она практически не выходила на улицу, все действия всегда происходили в доме. Образ красивой золотой клетки все чаще приходил мне на ум. И в то же время, я понимал, что женщина вполне свободна. Её не держали в плену, не запрещали выходить на улицу. Таких ограничений я не чувствовал. Так почему же она все время проводила дома? Это было мне непонятно.