Поскольку после проигранной зимней кампании 1941/42 г. и связанных с этим огромных людских и материальных потерь державы фашистского блока не могли организовать повторения летне-осеннего наступления 1941 г. по всем стратегическим направлениям, было сочтено целесообразным выбрать для нанесения главного удара одно из них, а именно – южное, на севере же и в центре ограничиться активной обороной. В соответствии с директивой № 41, подписанной Гитлером 5 апреля 1942 г., приоритетное значение отдавалось овладению крайне важными с точки зрения экономики – особенно в условиях превратившейся в затяжную войну кампании на Востоке – районами Советского Союза, в первую очередь – Северным Кавказом [143, с. 403].

В этом смысле, несомненно, решающим аргументом при выборе кавказского направления как основного в летнем наступлении на Восточном фронте стали соображения экономического плана, прежде всего вопрос о контроле за кавказской нефтью. Контроль этот являлся ключевым как для Германии, которая начинала в условиях разворачивающихся бомбардировок союзной авиацией промышленных объектов на территории рейха и его европейских сателлитов, а также непрерывно растущих расходов топлива для увеличивающегося парка военной техники испытывать первые признаки нефтяного голода, так и для СССР, который в случае утраты Северного Кавказа не только лишался источников углеводородного сырья, расположенных непосредственно на этой территории в виде майкопских и грозненских месторождений (причем последние обеспечивали Красную армию наиболее качественными видами бензина, в первую очередь – авиационного), но и оказывался отрезанным от своего важнейшего нефтяного района в Баку. Таким образом, в условиях, когда нефть юга являлась практически единственным мощным поставщиком ГСМ для Красной армии, ее потеря могла иметь фатальные последствия для исхода войны для СССР.

Географическое положение Кавказа определяет его стратегическое значение. В довоенный период через Кавказ и порты на Черном и Каспийском морях осуществлялся значительный внешнеторговый грузооборот Советского Союза. В годы войны торговые пути, идущие через Персидский залив, Иран, Каспийское море, занимали второе место после Северного морского пути в подвозе вооружения, стратегического сырья из Соединенных Штатов и стран Британской империи.

К лету 1942 г. с потерей Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей экономическая база Советского Союза резко сузилась: выплавка стали сократилась более чем на 10 млн тонн в год; сбор зерновых – более чем в три раза; уменьшились мобилизационные ресурсы в связи с оккупацией врагом части советской территории. В создавшихся условиях оборона Кавказа приобретала для Советского государства жизненно важное значение. На долю Северного Кавказа и Закавказья приходилось 86,5 процента общесоюзной добычи нефти; 65 процентов природного газа; 56,5 процента марганцевой руды. Бакинский район давал почти три четверти всей нефти, добывающейся в СССР [154, с. 6].

В свою очередь, для Гитлера чем дальше, тем больше вопрос овладения нефтяными ресурсами становился важнейшим в плане продолжения и успешного завершения войны. В этой связи вполне понятна позиция Гитлера, заявившего 1 июня 1942 г. в штаб-квартире группы армий «Юг» в Полтаве, что если он не получит нефти Майкопа и Грозного, то должен будет «ликвидировать войну» [144, c. 25].

Немаловажное значение имело и политическое значение овладения Кавказом. Это могло оказать решающее воздействие на принятие решения Турцией, соблюдавшей нейтралитет, но имевшей 26 дивизий на границе с СССР [375, с. 18]. Германия была заинтересована в скорейшем вступлении Турции в войну против СССР, активно ее к этому подталкивая, но это во многом зависело как раз от успехов немецкого оружия на Кавказе [173, с. 421].