Объясняющая, откуда всемирная слава города Нижнекопьевска пошла.

На Валю Попокина ещё в детстве неизгладимое впечатление произвела сказка о двух мышах, попавших в кувшин с молоком. Одна мышь поелозила-поелозила коготками по гладкой стенке, да и решила сдаться: пропадать, так пропадать, а вот другая держалась до последнего – сучила и сучила лапками, пока не сбила молоко в масло и не выбралась таким образом наружу. Так и Валя, несмотря на всю свою невезучесть, никогда не унывал. Главное – шевелиться, не сидеть сиднем. Вот он и шевелился. Бегал по городу с утра до вечера, вынюхивал, высматривал, и снимал, снимал, снимал. Все в редакции беззастенчиво пользовались собранным им огромным архивом. Ну да газета есть газета – воз такой, что сам не вытянешь, на ком-то – на общественниках, на внештатниках, а в последнее время всё больше на собственной выдумке да на Интернете, приходилось выезжать.

Слухи о каких-то тёмных делишках, творящихся на реке возле завода фурнитуры, дошли до Попокина как обычно: по «сарафанно-пиджачному», «народному», радио, и он чисто автоматически, не раздумывая, превратился в заядлого рыбака. Кого уж он хотел там подстеречь: грабителей, браконьеров-взрывателей, производственников-отравителей, одному Богу было известно, но вот уже второй месяц наш герой каждые выходные, в любую погоду, затемно уходил из дома и, затаившись в кустах у самого берега, терпеливо ждал.

Конкурентов у него не было. Кого можно было поймать в здешних местах? Разве что чёрта. Или какого-нибудь, совсем уж неразборчивого в еде ратана. Хотя когда-то здесь водились даже огромнейшие сомы.

Удочку можно было и не распутывать, крючок на ней был такой величины, что способен был отпугнуть даже акулу, но халтурить Валя ни в чём не привык. Главное – на зацеп не нарваться.

Наладив приманку – увесистый ком хлебного мякиша, и подтянув по воде, чтобы утопить леску, поплавок, Валя хряпнул стакан тёщиной самогонки, водку дешёвую он давно уже только по крайней нужде – в компаниях, употреблял, и тут же смежил веки. Так что происшедшее потом уникальное, переменившее всю его жизнь, событие, поначалу показалось ему не более как мультяшным сном.

Динозавр, ни больше ни меньше, не замечая и даже не поворачивая голову в сторону будущей знаменитости, вырос внезапно из воды и медленно зашагал по дну, внимательно глядя себе под ноги. Валя дрожащими руками вынул из рюкзака заранее подготовленный фотоаппарат и на секунду задумался, а как быть со вспышкою? Без неё хана снимку, а с нею ему хана. Как он раньше-то о такой вещи не задумался? Однако долгие изнурительные часы, проведённые возле затона под видом столь непонятной для его жены рыбалки, пересилили все страхи, да и вообще малейшие признаки здравого смысла. Валя щёлкал как одержимый, хотя чудовище давно уже повернулось в его сторону и с остервенением шлёпало по воде с вполне явным намерением растерзать потревожившего его фотографа в клочья. Лишь в самый последний момент у Вали хватило ума развернуться на сто восемьдесят градусов и, оставив на берегу весь свой нехитрый рыболовный хлам, помчаться к городу, издавая при этом какие-то жалобные блеющие звуки и сверкая подошвами китайских кроссовок «Адибас».

Павел Жогин задумчиво тасовал в руках глянцевые, ещё не успевшие просохнуть фотографии и с недоумением поглядывал на Валентина. «Монтаж! – не было у него никаких сомнений. – Но каков придурок! Эх, а я-то! Знал ведь, что рано или поздно с ним доиграюсь! И всё-таки, что же делать?»

Глаза Попокина горели таким воодушевлением, что не было никакого сомнения – он своего не упустит.