Стрела летит настолько быстро, что я не успеваю ни зажмуриться, ни заорать. И вот она уже дрожит над моим левым плечом. Вся компания громкими криками выражает удовольствие меткой стрельбой. За первым стрелком выходит второй. Это высокий и худой парень по кличке Кудрявый. Странная кличка, потому что голова его подстрижена на «ноль». Он занимает место на два метра дальше первого. Стрела Кудрявого впивается у правого моего уха, чуть не пригвоздив его к доске.

Третьим стреляет сам Толян. Он отходит ещё дальше Кудрявого, шагов на пять. Растянутый на доске, в полуобморочном состоянии, я понимаю, что вот сейчас прилетит моя смерть, однако стараюсь держаться по-мужски, из последних сил. Стрела Толяна летит прямо мне в лоб. Совершенно не сознавая, что делаю, я ору навстречу ей самые «последние» слова. И все смеются, потому что стрела уже торчит над моей головой, а я всё ещё продолжаю орать.

Меня отвязывают и поздравляют, потому что испытание я прошёл. Потом привязывают и испытывают Сашку, но в него стреляют только двое первых лучников. Толян не стреляет; ему с нами всё ясно. Пока Сашку «расстреливают», Толян интересуется, откуда у меня шрам на подбородке. Все ещё дрожа от страха, я вру ему страшную историю про нападение кабана, на охоте с отцом. Наверное, я очень правдиво вру, потому что Толян слушает, раскрыв рот.

Хулиганьё. Компания, в которую мы с Сашкой вошли, насчитывает десять мальчишек, от шести до одиннадцати лет. Нам везёт, что она состоит в основном из нормальных пацанов, у которых есть родители и жильё. Мы могли попасть в другую компанию, ведущую чисто воровскую жизнь. Таких компаний в послевоенном городе хватает. Без родителей, без жилья, озлобленные на весь свет, проворные и закалённые мальчишки обитают в развалинах немецких домов, а «работают» на городском рынке, на железнодорожном вокзале, на товарной станции, у кинотеатра, в «Семипалатинске» и в других местах, где скапливается городской люд. Некоторыми компаниями руководят настоящие взрослые воры.

Мы же, во главе с Толяном, каждый день собираемся на пустыре за училищем, стреляем из луков, воображая себя индейцами, делаем деревянные мечи и сражаемся ими, нанося друг другу нешуточные синяки и ссадины. У всех мальчишек великолепные рогатки, сделанные из эластичной резины, которую мы называем «авиационной». День обычно начинается поисками пригодных для стрельбы из рогаток камешков. Только набив ими карманы, мы идём дальше, к новым подвигам.

Поскольку почти все наши отцы служат в училище, а мы в поисках приключений крутимся вокруг, то наша компания носит название «Училищная». Конечно, время от времени мы совершаем рейды в глубину города, но это довольно опасно, можно встретиться с другими пацанами, более взрослыми.

Рядом с нами располагается компания полу-беспризорных ребят под названием «Семипалатинская». Она не даёт нам подходить к ларькам, а мы, в свою очередь, прогоняем их с территории училища. Дело в том, что мы с Сашкой, чтобы завоевать доверие новых товарищей, почти сразу показываем им все тайные ходы, ведущие в училище. И мы, все вместе, много времени проводим или на стрельбище, или у бассейна, или на крыше клуба. Если крутят военный фильм, мы сидим на полу перед первым рядом, орём и хлопаем, когда наши побеждают. Особенно часто показывают фильмы «Чапаев» и «Подвиг разведчика». Мы выходим после этих фильмов под таким впечатлением, что потом несколько дней играем в разведчиков, или в Чапаева, разделяясь по жребию на белых и красных. Иногда крутят фильмы про Ленина, как он жил и работал в октябре и в восемнадцатом году, и как у него все время сбегало молоко на кухне. Но эти фильмы нас не возбуждают, хотя мы и их тоже смотрим с удовольствием.