Про оленьи рога отец рассказывает историю, что они будто бы взяты с дачи Геринга, который был страстным охотником и любителем трофеев. А ещё одним из главных кровавых фашистов и соратником Гитлера. Рога прикреплены к черному деревянному медальону, очень тяжелые, все в мелких пупырышках и с пятнадцатью светлыми острыми отростками. На белой лобной кости выжжен год «1908». Отец говорит, что это год добычи оленя. А кто его убил, неизвестно. Об этом ничего не выжжено.

Ружья не новые, видно, что из них изрядно постреляли. Оба двуствольных ружья знаменитой немецкой фирмы «Зауэр». О большом ружье отец говорит, что оно «Три кольца» и двенадцатого калибра, а маленькое ружьё – «сепаратное» и двадцатого калибра. Стволы внутри большого ружья гладкие и сверкающие, а внутри маленького – покрыты «раковинками». Отец говорит, что стволы ест «коррозия», и что их надо чистить чаще и мазать маслом. И что бой этих ружей просто удивительный.

Ружьё из шомпола. Мечтая поскорее попасть на настоящую охоту, я без конца листаю Брэма, особенно те места, где подробно рассказывается о зверях и птицах, на которых охотится отец. Изучаю их внешний вид, повадки, следы. Расспрашиваю у отца о способах охоты на них. Вырезаю из дерева игрушечное ружьё. Рисую только охотничьих животных и собак. Часто рисую Рекса…

Английский сеттер Дрейк Игоря Филиппова на стойке по дупелю. Осень 2019 года

Наконец осенью отец впервые берёт меня на охоту. На серых куропаток! С легавой собакой Рексом! Отец рассказывает, что когда-то собаки, делая стойку перед броском на затаившихся птиц, ложились на землю, и лежали, совершенно замерев, пока не подходил охотник и не накрывал птицу и собаку громадным сачком. Потом, когда появилось ружьё, некоторые породы легавых собак от этого отвыкли, и курцхаары отвыкли. Поэтому Рекс, хотя и не ложится перед птицами, но зовется по-старому, легавой. А ещё отец рассказал, что перед войной, когда он служил на Дальнем Востоке, ему однажды повезло поохотиться со старым охотником, у которого был опытный английский сеттер, привезённый из Ленинграда. Этот сеттер делал даже лежачую стойку. Они охотились на фазанов и всяких куликов и уток по берегам озера Ханко.

Едем на куропаток на автобусе. Отец, брат Олег, адъютант отца дядя Коля, шофёр дядя Миша, я и Рекс. Рекс, чувствуя, что приближается его любимое занятие, становится совершенно другим «человеком». Как щенок не прыгает, не гавкает, не гоняет кошек. Он молчалив и сосредоточен. Отец говорит, что Рекс уже весь там, среди полей и куропаток.

Все охотники с ружьями, даже дяде Мише нашлось ружьё. А я ещё мал, поэтому мне свинчивают металлический трёх коленный шомпол, из которого и предлагают «стрелять». И смеются. Но я не обижаюсь, а очень рад, что меня вообще взяли. Беру шомпол и иду вместе со всеми в луга.

На шомпольной охоте по серым куропаткам. Осень 1952 года.

Отец, я, брат Олег (он поменял шинель на бушлат дяди Миши – шофёра)

Серебряные птицы. Луга такие большие, что не видно краёв. Все они заросли травой и мелким кустарником. Кое-где виднеются распаханные участки. Охотники рассыпаются цепью и потихоньку идут против ветра. Я иду чуть сзади отца, чтобы не попасть под выстрел. Рекс бегает впереди, то влево, то вправо, иногда удаляясь довольно далеко. И часто на отца оглядывается, как будто спрашивает, всё ли правильно делает. Тогда отец движением руки посылает его в нужную сторону, и Рекс снова бежит и ищет.

Но вот кобель приостанавливается, принюхивается, а потом быстро тянет в сторону, к кустам на краю пашни. Охотники идут за ним, стараясь не отставать. Подойдя к кустам, Рекс замирает. Раньше я видел стойку Рекса на домашних голубей, но тогда было понятно, что он играет с ними, и стойка не серьёзная. А сейчас он как будто превращается в памятник. Только длинный розовый язык, свисая из открытой пасти, чуть колеблется от дыхания собаки.