– Сколько раз вам надо говорить, чтобы военные объекты не располагали около жилых домов. Непонятно, да?!

Она с еще большим удовольствием продолжала его колотить, потому что узнала в нем Сережку Маркина, самого противного мальчишку в городе. Он был ябедой, сбегал с уроков физкультуры, обижал слабых, а перед старшими и сильными ребятами угодничал, у него даже внешность была какая-то неприятная и предательская.

Вечером перед всем отрядом командир вручил отличившемуся бойцу самодельную медаль «За отвагу». Задумчиво и грустно семилетняя Томка произнесла вслух:

– Война с фашистами давно закончилась, а война с противными людьми продолжается…

«…ничто не сообщает женщине большого мужества, чем бесстрашие любимого человека.»

Антуан Франсуа (Аббат Прево, Прево Д'экзиль.)

На ней лежал знак… Она знала об этом, она чувствовала и, когда прислушивалась к себе, с ужасом замечала, что иногда принимала решения вопреки разуму и своему философскому отношению к жизни. В эти мгновения она теряла контроль над собой, и кто-то другой, существующий в ней, диктовал ей и провоцировал поступки, отличавшиеся коварством, жестокостью и отсутствием логики. Регина – эта восточная красавица, грациозная, с утонченными манерами, получившая хорошее воспитание, постоянно занимающаяся самообразованием и повышением своего интеллектуального уровня, становилась ироничной и желчной, нетерпимой и даже презрительно-брезгливой к мнению окружающих. Владимир обещал позвонить вечером около семи и, уже в начале оговоренного часа, ее внимание было приковано к телефону. Устроившись на диване, она взяла журнал, и стала листать его, пытаясь найти хоть что-то для себя интересное. С Владимиром они учились на одном факультете. Их отношения и взаимные симпатии были очевидны для всех в институте. Мысли о нем переполняли ее ум и бушующее сердце. Он возбуждал ее, страсть, рождаемая при этом, была инстинктивной и безудержной, граничащей с безрассудством.

Размышляя об этом, она увлеклась настолько, что не сразу услышала телефонный звонок. Звонил Паша, с ним они были знакомы еще со школьных поэтических вечеров, он увлекался Пастернаком и прозой Окуджавы, ей он был интересен своим, не похожим ни на кого свободным мышлением. Учась в институте, он, владел и умел писать на высоком литературно-художественном уровне, благодаря чему уже работал внештатным корреспондентом молодежной газеты. Его материалы всегда вызывали огромный интерес, удивление и негодование одновременно по поводу его откровенных признаний в любви или ненависти, его статьи о человеческих идеалах, о предательстве и непорядочности высокопоставленных лиц города – все это заявляло о нем, как о незаурядном и талантливом журналисте. Сейчас он звонил и сообщал ей, что в редакции состоится литературный вечер, посвященный творчеству Анны Ахматовой и, приглашая, признался, что был бы очень рад видеть ее. Она поблагодарила и торопливо положила телефонную трубку. Измученная ожиданием, взглянув на часы, которые показывали уже десять минут восьмого, она поняла вдруг, что решение созрело. Звонок Владимира, раздавшийся пятнадцать минут восьмого, уже ничего не мог изменить, потому что она принимала приглашение Павла…

Он встретил ее у входа в редакцию, бережно взял ее руку нежно и трогательно поцеловал. Регина иронично улыбнулась тому, какие они разные, с Павлом ей было приятно, он был предупредителен, галантен, восхитителен, с ним она чувствовала себя красивой и любимой женщиной, а не самкой, сгорающей каждый раз в страстном и диком, как первозданная природа с ее зверинным оскалом, танце любви. Даже сейчас, думая об этом, она содрогнулась, и у нее на миг защемило сердце. Павел почувствовал, что она вся дрожит. Сняв с себя пиджак, он осторожно стал приближать его к ней и замер, ему казалось, что он сам прильнул к ее божественному телу и она перестала дрожать. Эта женщина способна была свести с ума кого угодно, в ней уживалось и монашеское послушание, и неукротимость красивой импозантной женщины, и холодная царственность высочайшей особы. Павел уже смотрел только на Регину и делал открытие за открытием: эта женщина – его идеал, его мечта, его влекло к ней, он хотел быть рядом с ней всю свою жизнь! Написав в своем блокноте: «Будь моей женой!!!», он сразу успокоился и протянул блокнот Регине. Их глаза встретились, и он не увидел в них ни лукавства, ни кокетства, зато услышал, как она смеется красивым, грудным, чуть снисходительным смехом: «Я буду Ахматову считать нашей свахой». Поэтический вечер плавно переходил в теплую встречу единомышленников, коллег, людей, влюбленных в журналистику. Стали обсуждаться проблемы всех уровней жизни, кто-то с сожалением высказался по поводу того, что давно не участвовали в торжествах, и все повернули головы в их сторону: «Послушайте, какая красивая пара сидит с нами, мы даем согласие на ваш брачный союз!»