– Я знаю, что ты большой знаток мужиков, – перебил её Дмитрий. – Но, может быть, у нас найдётся другая тема для разговоров? А если других тем нет, то я пойду. Мне вставать рано. Я и так в последнее время постоянно не высыпаюсь.

– Знаешь, у меня есть полбутылки «Белого аиста»… – начала Лариса.

Подлесный опять её перебил:

– Не успели допить? А до одиннадцати-то успели бы, конечно? Прости, что помешал. А остальное? Остальное, надеюсь, в соответствии с установленным регламентом?

Лариса покивала.

– Понятно. Ты в курсе, что здесь был твой знакомый Гольцов.

– Теперь он уж скорее твой, чем мой, – язвительно заметил Подлесный. – У нас-то с ним так, шапочное, можно сказать, знакомство.

Лариса возмутилась:

– Неужели ты думаешь, что я со всеми напропалую? Да, был у меня период в жизни – это сразу после развода, – когда я как с цепи сорвалась. Я даже переболела нехорошей болезнью. Но потом я поняла, что это грязь, что, в общем… Ну, ты понимаешь. А мне ты понравился. Правда.

Трудный разговор закончился примирением. Потом Лариса и Дмитрий приняли ванну. Одновременно. Тесно не было, однако пол оказался залит водой достаточно сильно.

Узнал Подлесный и о содержании версии руководителей нефтяной компании «Заурнефть», которые были обвинены Броновым в попытке уничтожить его. По их мнению, значительная доля прибыли СВНК, которая ранее находилась под контролем Среднерусской нефтяной компании, поступала одной из межрегиональных криминальных группировок. А когда СВНК перешла под контроль «Заурнефти», то бандиты, лишившись значительной суммы денег и не получив отступного, стали предъявлять определённые требования к Бронову.

Ни свет ни заря, в начале восьмого, Подлесного разбудил Зайков. Явился к Дмитрию и принялся выпрашивать машину.

– Я на работу устроился, – заныл он. – Я менеджером по продажам устроился, сказал, что у меня машина имеется. А без машины на эту работу не берут. Понимаешь? Только на сегодняшний день. А потом я договорюсь с кем-нибудь.

– Тебе отдам, а сам с чем останусь? – пробовал возражать Подлесный.

– Димыч, будь другом. Я водку подрядился продавать. По торговым точкам. Я сказал, что с машиной, а не получилось. Один человек обещал, а сам куда-то смотался. Выручи, пожалуйста, Димыч. На один только денёчек! – умолял Зайков.

Подлесный, в конце концов, согласился, и Зайков, обрадованный, принялся уверять его, что за ним не заржавеет, что магарыч он подгонит, к тому же, в виде самой лучшей водки, какая только у них там имеется. Подлесный, огорчённый собственной покладистостью, уснуть уже не смог.

В восьмом часу вечера Дмитрий возвращался домой из продовольственного магазина, когда мимо на его «восьмёрке» промчался Зайков. Подлесный свистнул и взмахнул рукой, однако Зайков его не заметил.

Подлесный входил во двор, огибая торец дома, в котором жил, когда ему навстречу быстрым шагом проследовал парень лет двадцати пяти с взволнованным веснушчатым лицом, одетый в светло-синие джинсы и клетчатую рубашку навыпуск. Около третьего подъезда кто-то кричал, какая-то женщина. Дмитрия охватила тревога, и он ускорил шаг.

– Вызовите «неотложку»! И милицию! – кричала женщина лет пятидесяти, обращаясь к кому-то с верхних этажей.

– Что случилось? – спросил Подлесный.

– Мужчину застрелили! Вон там, возле второго подъезда! Он только из машины вышел, а тот к нему и подбежал. И захлопало. Я сразу-то и не поняла, – стала рассказывать женщина, взволнованно жестикулируя. – Потом смотрю – этот парень бежит и лицо рукой прикрывает. Я глянула, а тот, который из машины-то вышел, в кровище весь! Да он ведь вам навстречу должен был выбежать! Убийца-то!