Дракон печально взглянул на корыто. Трещина сбоку, куда понемногу утекала вся его драгоценная вода. Вода… А ведь он был не просто дракон, он был обладатель двойной ипостаси — подарка родителей, таких не похожих друг на друга и таких великих. Они с сестрой были драконы морские. Крылатые повелители глубин и покорители неба. Вздохнул, одним махом выпив живительную влагу. 

Он справится.

В животе мучительно заурчало. Хорошо еще, что рептилии могут позволить себе голодовку неделями.  Пока есть было нечего, дракон снова отправил себя в принудительный сон. Набираемся сил, они скоро понадобятся.

— Эй, чудовище. Ты занял мне целый двор. Как тебя сдвинуть-то?

Дракон открыл глаз. Ему нравилась эта новая привычка — смотреть на мир поэтапно: вначале лишь одним глазом. Может, второй нужен ему и не будет. Маленькая хозяйка не уходила. Руки в боки и снова подпрыгивает от нетерпения. Сколько в ней сил?  Вся прям светится. Хорошо, дорогая хозяйка, посмотрю на тебя сразу двумя  глазами. 

Он поднял голову, медленно повернувшись к ней мордой. Подумал секунду и чуть поклонился.

— О! Ты все понимаешь, да? Ты ж моя умница. Не надо мне тут лежать, пойдем, для тебя есть сарайчик. 

В руке у девушки был сухарик. Это она его так подманивала. Детка, мне этого сухаря — даже для вздоха не хватит. Ну хорошо, где там ваши сарайчики? С огромным трудом он поднялся на лапы. Спотыкаясь о каждый камушек дорожки, ковыляя на каждой былинке, дополз. Чисто, пахнет свежим сеном. Беленые стены, сквозь узкие окошки под крышей светит солнце. После телеги, цепи и базара  — почти пятизвездочный отель и “все включено”. Не Бали — но жить можно.  

Он просто упал, малодушно поджав свои лапы. Девушка поджала губы весьма недовольно, обошла его еще раз, громко шепча себе под нос:

— Надо помыть бы. Вона — мухи уже разожрали. У тетки надо будет спросить ее славной мази на дегте. Коготь сорван, кровит. Кожа потрескалась, бедный. Ой, тебя ж надо выгуливать, верно?  Или прям тут? А мне потом убирать? 

Она критически осмотрела его размеры.  Даня содрогнулся, быстро поднял голову, изогнул гибкую шею так, что огромный драконий нос оказался в ладони от его лица. Девушка отшатнулась. Очень медленно и предельно выразительно дракон покачал головой. 

— Ого. Да ты у меня чистюля. Это прекрасно,  дракон. Давай я все закончу и выведу тебя, потерпи еще, ладно? 

Ден, мысленно все проклиная, молча положил обратно голову на сено и прикрыл глаза. 

Чертова баба. Его поведут на прогулку, как домашнего пса. Задирать лапу до ветру. Содрогнулся. А толку? Чтобы гадить — надо жрать. А ему просто нечем… ее порадовать. 

Девушка промолчала, погладила чешую на спине. Ей снова стало его очень жалко. Не мышь, чай. Вона, вполне разумный зверь. Если отмыть — так наверное даже красивый. Только … в хозяйстве проку от него… 

Развернулась и быстро ушла, все еще ругая себя за глупую жалость. Дракон успел уловить ее мысли. Милая девочка. Потянулся и закрыл хвостом дверь. Сарай будет считать теперь личным пространством. 

Уже меньше, чем через четверть часа, пространство было нарушено.

За “красную линию” медленно и осторожно выдвигался лазутчик. Пернатый. Жирненькая сытая курочка вертела хохлатой головкой, будто кого-то разыскивала.

Камиказде куриная. Даня потянул носом воздух. Никогда еще живые курицы не пахли ему так вкусно.  

Нет, когда отец “ставил его на крыло”, устроив им с сестрой марш-бросок по Камчатке, в ипостаси чешуйчатых они кого только не ели . 

Было противно, от перьев и шерсти в желудке горела изжога, живот крутило нещадно, но отец оставался неумолим.  Говорил им: “Вы или драконы, или даже не пробуйте, детки.  Идите в целители или паяйте колечки с кулончиками — денежно и безопасно”. Но разве же можно было, смотря на ошеломительный полет Великого предка над пиками вулканов, просто так взять и отказаться от сущности? Да они с Элькой были готовы грызть камни, закусывая собственными хвостами, только бы стать драконами, как отец…