Важные сведения! Выходило, что маленькая скульптура все еще лежит в каменном ящике род коралловой крошкой, которой засыпали выемку в хавитте, и ее легко найти, не повреждая древнее сооружение. Надо только копать там, где копали до нас, и достать каменный ящик.

Мы попросили Кеннари возглавить бригаду для вскрытия старого шурфа, но сперва сопровождавший нас представитель мальдивских властей Вахид должен был запросить разрешение в Мале. На каждом атолле был свой вождь, и он ежедневно связывался по радио со столицей. Вахид не один час провел у маленькой радиостанции в конторе вождя, чтобы передать наш запрос. В конце концов из Мале сообщили, что учрежден Национальный мусульманский комитет, который и должен будет решить – вскрывать или не вскрывать хавитту вновь. А до тех пор нам возбранялось трогать холм.

В ожидании ответа мы продолжали собирать информацию у местных жителей. Нам представили еще одного старика – Ибрахима Диди Кало Сехиге, видевшего каменные ящики, когда их извлекли из хавитты. Двухкамерные ящики были накрыты сводчатой крышкой, похожей на крышу дома. В одной камере лежало золото в бронзовом сосуде, в другой – жаровня с углями и золой. Ибрахим подтвердил, что в закопанном обратно ящике была маленькая статуя.

Нас познакомили также со старой женщиной по имени Кадия Ибрахим Калифан, вдовой островитянина, который был на Фуа-Мулаку вождем, когда из хавитты достали золото. По словам Кадии, это сделал некий «начальник» из Мале. Все найденное им в хавитте хранилось в ее доме до его отъезда. Он показал ей две миски, полные мелких золотых изделий и янтаря, а также талисманы, предназначенные для колдовства. Но Кадия знала, что, кроме того, были найдены человеческие кости и череп. По се словам, их захоронили около хавитты, а не у мечети.

Записывая на пленку местные песни и сказания, Бьёрн и его сингальские студенты побывали у пожилого островитянина по имени Ахмед Мусса, который исполнил для них песнопение, известное, как потом оказалось, и его молодым соплеменникам. Так мы впервые услышали про рединов. Думается, не присутствуй это слово в местном сказании, восхваляющем Фуа-Мулаку, никто из островитян не стал бы говорить о них. Один куплет касался большой хавитты:

С помощью знающих местный диалект Абдул перевел:

Тонкий намек на то, что статуя, возможно, спрятана, был достаточно понятен, а; вот упоминание двух разных создателей хавитты сперва меня озадачило. Белл определил здешнюю хавитту как бывшую буддийскую ступу древнейшего сингальского типа, какие ему приходилось видеть на Шри-Ланке. Таким образом, утверждение автора сказания, что хавитта построена сингалами, выглядело резонным. Но кто такие редины? И если хавитту воздвигли сингалы, то как же она могла быть создана рединами?

Лишь много позже до меня дошел скрытый смысл этого текста. А тогда, в наши первые дни и ночи среди необычной общины, где но пятам доверия шла секретность, я просто не успевал все переваривать и толком осмысливать. Молодой учитель, уроженец одного из северных атоллов, пришел к нам, чтобы сказать, что жители Фуа-Мулаку знают о древней истории и немусульманских верованиях немало такого, чем не станут делиться с иноземцами. Наверно, он был прав, и все же мои записные книжки продолжали пополняться новыми деталями о прошлом острова. Меня особенно занимали загадочные редины. Было очевидно, что речь идет о каком-то народе. Перечитывая богатую сведениями публикацию Белла, я обнаружил беглое упоминание рединов в описании холма, который показали автору на одном из островов атолла Хаддумати: «С этим холмом не связано никаких преданий, если не считать, что его создание приписывают гак называемым «рединам», предполагаемым древним строителям всех таких огромных сооружений».