– Пришли на станцию, Сэм? – спросил он.

– Наверно, дядя.

– Есть повреждения?

– Пока не могу сказать. Вы не ранены?

Он показал большую шишку на лбу, но при этом весело улыбнулся.

– Ты бы видел, как я нырнул под стол, Сэм. Настоящий цирк, и я в роли главного акробата. Где мы?

– Собираюсь узнать.

Я отцепил обе лампы и пошел с ними по сходному трапу. Чтобы не оставаться в темноте, дядя вместе со своей сигарой пошел за мной.

Я дал одну из ламп Неду, и мы принялись осматриваться. Дункан Мойт без сознания лежал рядом со своей машиной, которая продолжала ровно работать. Я повернул рычаг и остановил двигатели, после чего приказал двум матросам отнести изобретателя в каюту. Нукс зажег еще одну лампу и с помощью моего дяди заботился о раненом.

Мы с Недом прошли на корму и увидели, что ее все еще омывают волны. Идти по палубе было трудно, потому что корабль был наклонен с носа на корму и с правого борта на левый. Нос был поднят и застрял в песчаном валу, так мне показалось, но только когда я прицепил лампу на фал и поднял ее на фок-мачту, чтобы она освещала как можно большее пространство, я обнаружил, что мы вошли прямо в глубокий пролив, уходящий в глубину суши. С одной стороны густые заросли кустов или подлеска, с другой стороны лес. Впереди чистая вода, но мелкая, что помешало нам двигаться дальше.

Либо буря стихла, либо мы не слышали ее в нашем защищенном положении. Осмотр людей показал, что один из них сломал руку, у нескольких синяки и кровоподтеки, но серьезных ран нет.

Корабль стоял неподвижно, застряв на дне пролива. Волны, бившие в корму, не причиняли ущерба, да и они как будто становились слабее.

Нед отправил уставших матросов на койки и с помощью Брионии, который в медицине разбирался почти так же хорошо, как на камбузе, занимался сломанной рукой и наиболее серьезными ушибами.

Я снова пошел в каюту и увидел, что дядя Набот и Нукс сумели привести в себя Дункана Мойта, который сидел и ошеломленно осматривался. Я увидел, что он не ранен, просто падение на время лишило его сознания.

– Машина… машина… – с тревогой произнес он.

– Она в порядке, сэр, – заверил его я. – Я отключил двигатели, и она, кажется, без ущерба перенесла толчок.

Мои слова как будто его успокоили, и он провел рукой по лбу, как будто хотел очистить мозг.

– Где мы? – был его следующий вопрос.

– Никто не знает, сэр. Мы на берегу, и я почти уверен, что это побережье Панамы. Завтра утром определим свое местоположение точнее. А сейчас, мистер Мойт, рекомендую вам лечь и отдохнуть.

На всех нас сказывалось напряжение последних дней, и теперь, когда не было необходимости в напряженной работе и постоянной бдительности, мы поняли, что наши силы на исходе. Я оставил Неда устанавливать вахту, пошел в свою каюту, упал на койку и через полминуты спал.

– Проснись, мастер Сэм, – сказал Нукс, тряся меня. – Завтрак готов, сэр.

Я потер глаза и сел. Солнце светило в окно каюты, расположенной на левом борту. Вокруг тишина, странно контрастирующая с грохотом, который так долго забивал слух. Буря кончилась, и мы могли определять причиненный ею ущерб.

– Который час, Нукс?

– Восемь часов, мастер Сэм.

Я вскочил, вспомнив ночную трагедию, которую сон на время заставил меня забыть. Нукс стоял с тазом и полотенцем, и его спокойствие побудило меня умыться, прежде чем выйти на палубу.