– Кем?

– Администрацией магазина.

– Да плевать я на них хотел. Ещё какие-нибудь причины?

Соня нервно одернула рукав пуховика и опустила глаза. Тогда Никита, понизив голос, ответил за нее:

– Ты слишком много думаешь о том, что подумают и скажут другие. И это мешает тебе жить и наслаждаться жизнью. Правда в том, что всем вокруг абсолютно все равно на тебя. Или меня. Даже если ты сейчас рухнешь посреди зала в обморок, большинство даже на это не обратит внимания. Так что всем нет дела до того, чему ты приедешь огромное значение. Просто расслабься и получай удовольствие.

И не дожидаясь ее ответа, дёрнул девушку на себя и, оторвав от земли, поставил на перекладину тележки. Тут же оттолкнулся от пола и, всем телом прижав Соню к ручке, начал разгоняться. Она в ужасе вцепилась в тележку, не успев даже вскрикнуть. Витрины проносились мимо слишком быстро, а горячее дыхание Никиты оказалось так близко к ее шее, от которой вниз по телу поползли мурашки.

– Что ты делаешь? – сдавленно прохрипела Соня.

– Веселюсь.

Никита ловко управлял тележкой, не забывая добавлять скорости на прямых участках и замедляться на поворотах. Каким-то чудом им удавалось никого не сбить, и некоторые посетители только испуганно шарахались от них в сторону, одаривая недовольным взглядом. Но чем дальше они ехали – тем больше Соне становилось все равно. Никита заразительно смеялся, и ее губы поневоле тоже начали расползаться в улыбке. Она постаралась сконцентрироваться только лишь на мелькающих стеллажах, прижимающейся к ее спине груди парня, оказавшегося неожиданно близко, а ещё его руках, лежащих по сторонам от ее, судорожно сжимающих ручку тележки. А иногда их и вовсе касались его пальцы, хотя сам Никита, увлеченный поездкой, едва это замечал. У Сони даже почти получилось не обращать внимания на все вокруг – рядом с Никитой это оказалось на удивление легко. Он, словно, громоотвод, принимал на себя все реакции окружающих и неожиданно для себя девушка расслабилась.

Парень резко затормозил возле прилавка с морепродуктами. Спрыгнул с тележки и известил:

– Конечная. Приехали.

Соня рассмеялась и тоже слезла на пол. Оказалось – это очень весело, дурачиться, не думая о мнении окружающих.

– Понравилось?

– Да, спасибо. – Вырвавшаяся благодарность была такой искренней, что Никита удовлетворённо кивнул.

– Если отец когда-нибудь вернет мне машину, я тебя на ней тоже прокачу с ветерком. Может быть, даже разрешу порулить.

– Я не умею водить.

– Я и не ожидал другого ответа, – Ник пожал плечами. – Я мог бы тебя научить.

– Серьезно?

– А почему нет?

– Я могу ее поцарапать.

– Это просто железка. К тому же, она застрахована.

Соне вспомнилось, как ее парень, с которым они встречались ещё в школе пустил ее за руль своего автомобиля. Точнее, девушка слезно его упросила, а Дима, скрепя сердце, согласился. Ему только-только исполнилось восемнадцать, а Соне до совершеннолетия был ещё целый год. Это была его первая машина –  старенький подержанный “ВАЗ 2114” серебристого цвета, настолько отполированный Димой, что можно было легко увидеть в нем свое отражение.

Дима работал все лето, чтобы купить его, а потом родители добавили ему недостающую сумму в подарок на День рождения – и парень стал счастливым обладателем собственного автомобиля. И от желания Сони посидеть за его рулём в восторге не остался, но всё-таки уступил девушке. Им пришлось уехать подальше, на практически пустую проселочную дорогу, где не было риска встретить инспекторов ДПС, ведь прав у Сони не было.

Сначала все шло хорошо: девушка бодро ползла вперёд на первой передаче, а Дима напряжённо цеплялся за ручку над дверью, хмуро поглядывая в окно. А потом Соня въехала в какую-то яму на неровной дороге, и раздался жутковатый скрежещущий звук – это машина проскребла днищем по гравию. Дима изменился в лице и сжал губы так сильно, что они превратились в тонкую линию. Он не кричал, он просто медленно испепелял ее взглядом, и в нем хорошо можно было прочитать все, что он думает о женщинах за рулём в общем и Соне в частности. Лучше бы он орал, потому что это молчаливое презрение было в сто раз хуже.