– А я Ника! Очень приятно! – Ника выпрыгнула из-за моей спины и энергично потрясла руку Лили. Мне стало немного неловко. Люди начали выходить из класса, и нам тоже следовало идти к выходу.

– Ты, получается, новенькая?

– Да. Я просто не могла прийти в первый день. – Ника хотела задать вполне логичный вопрос, но громкий голос Строми остановил её.

– Ну чё? Идём? – В руках он держал свою мятую (местами даже рванную) бумажную корону и пытался как можно аккуратней надеть её на голову. Месье Легро уже успел отдохнуть и снова оживился.

– Так вы теперь у нас стали королём? И зачем же всё это? – Также размеренно произнес он.

– Да так. Я просто…

– Вы просто игрались (месье Легро голосом выделил последнее слово). Да. А ведь я помню, как ещё мы игрались. Да. Хех. У нас-то ещё телефонов не было! Всё было, а телефонов не было. Да и ничего не было. Хех, – говорил месье Легро очень вальяжно, и его взгляд смотрел в пустоту. Мы переглянулись со Строми. Понимая, что попал в ловушку, он выражал взглядом отчаяние и просил о помощи. В своём взгляде я попытался передать, что не могу ему помочь и сильно об этом сожалею, но потом понял, что выгляжу очень странно и моментально остановился.

– Да стойте вы! Вот… – Это было последнее, что я услышал из слов месье Легро, когда выходил из класса вслед за девочками. Строми пришлось остаться в классе на время монолога нашего полного учителя экономики.

В коридоре было довольно много людей. Все они шли куда-то и, казалось, двигались абсолютно хаотично, без какой-либо цели (но, разумеется, это было не так). Из-за этого всё пространство наполнилось приглушённым гулом.

– Ты сказала, что не могла прийти в первый день, – Ника продолжила любопытный ей диалог.

– Да. Мы только вчера приехали сюда.

– Ты из Валанса? – Ника смотрела в упор на Лили. Я запнулся об чью-то ногу.

– Что? Нет. До этого я жила в Нероне. Почему ты спросила про Валанс?

– Ну, просто, Ален тоже из Валанса. …то есть не местный. Он приехал суда неделю назад.

– А, да? – Лили посмотрела на меня, ища подтверждения. Я два раза, молча, кивнул.

– Классненько, – получив, что хотела, Лили отвернулась.

– А где ты сейчас живёшь?

– Пока что мы снимаем квартиру на Жабуле. Потом не знаю. Может быть, купим ближе или… не знаю.

Нашим следующим уроком по расписанию была история-география. Кабинет нашего учителя находился на первом этаже, и мы уже спускались по лестнице. Со спины я услышал громкие бегущие шаги.

– Вообще-то, могли и подождать! – У Строми была небольшая одышка.

– Если бы мы там остались, месье Легро никогда бы не остановился.

– А он и не остановился! Я выбежал, когда он засмотрелся в потолок, – улыбка Строми выражала победу и была настолько нелепа, что я тоже улыбнулся.

– У тебя интересное имя, – Лили рассматривала Строми.

– Это я ему такое дала, – Николь держалась за кожаные лямки своего аккуратненького рюкзачка.

– Его зовут Эрик. Просто мне не совсем понравилось это имя, и я подобрала новое. Тебе не нравится?

– Нет, что ты?! Хорошее имя. Мне нравится.

Лили держала измазанные чернилами руки в карманах.

Мы быстро дошли до кабинета истории-географии. Как только все сели на свои места, звонок сообщил о начале урока. За учительским столом уже сидел месье Боне, молодой и энергичный учитель. Он не пугался неожиданных вопросов, не относящихся к теме урока, и всегда отвечал на них. За это я очень быстро полюбил его. Будь то вопрос о культуре древнего Египта или о возможности существования Атлантиды, он всегда мог дать ответ или же (если сам его не знал) говорил название книги, где его можно найти. Меня всегда интересовала история и, соответственно, найдя человека, который знал её и мог ответить на мои вопросы, я сильно этому обрадовался. Позже, после его уроков, я часто оставался в классе и задавал ему ещё два или три дополнительных вопроса, и потом все мы (Ника, Лили, Строми и я) долго слушали красивый, развёрнутый ответ месье Боне. Хоть и весь свой материал месье Боне знал из книжек (за всю свою жизнь он ни разу не выезжал из Лиона), его рассказы никогда не были сухими и скучными. Пожалуй, единственным недостатком месье Боне было его отношение к перешёптываниям на уроках. Когда он замечал нарушителей тишины, он останавливался, замолкал и начинал сверлить взглядом дыру в одном из нарушителей, а если сверление взглядом не помогало, он произносил одну из своих давно заготовленных фраз на данные случаи. Это сверление в среднем продолжалось не больше минуты, затем он успокаивался и продолжал урок.