Я вскочил и, не оглядываясь, бросился в самый дальний угол дельтадрома.

Мой личный бот стоял на прежнем месте, укрытый со всех сторон кустами шиповника.

Когда, заложив крутой вираж, я на бреющем полете ушел в сторону моря, в небе вспыхнули две сигнальные ракеты.

Степку я нашел в мастерской. Он сидел вблизи окна, обложившись со всех сторон блоками дешифраторов, селекторов связи и копался в какой-то схеме. Когда я подошел, он даже не поднял головы.

– Здорово, – сказал я и сел рядом.

– Привет, – буркнул Степка. Недовольно буркнул, словно я ему помешал.

Еще над морем я представил, как Степка отреагирует на Ленкино предательство. Выпятит губу, откинется на, спинку стула и коротко бросит: «Бить!» С минуту мы помолчим, гордые от принятого решения и чувства собственного достоинства, затем тихо спустимся с небес на Землю. С Ленкой мы никогда не дрались. Если не считать первого дня знакомства.

– Был у Ленки.

– Знаю.

– Насчет двух месяцев уже в курсе.

– Трех, – хмуро поправил Степка.

– Ага, – сказал я и тактично промолчал.

У Степки желтые волосы, черные брови и голубые глаза. Это у него с детства такой цветовой фон. Но сегодня он был весь серый.

– Есть информация, – сказал я и включил вентилятор. Для шума.

Вообще-то, вентилятор поначалу был бесшумный, но Ленка как-то попыталась сделать из него вертолет, и теперь он немножко завывал при работе.

– Ну?

– Нас надули.

Степка сразу насторожился. Я включил вентилятор на полную мощность.

– Может не здесь?

– Давай выкладывай.

– Ленка в полете была не одна.

Степка в замешательстве уставился на меня. Вся серость слетела с него мигом, как парашутики с одуванчика. Он открыл рот, собираясь, видимо, что-то сказать, а закрыть забыл. Это у него иногда случается. Редко, правда.

– К ней в больницу приходили два типа, – торопливо пояснил я. – И Ленка призналась им, что брала с собой в полет какого-то мальчишку. Именно он, по ее словам, и виноват в катастрофе.

– Мальчишка? – на лице Стёпки промелькнула сотня эмоций одновременно. -Почему он?

– А потому что он прямо в полете исчез из бота! Ну, был – и пропал. Ленка сдрейфила и в результате бумбарахнулась об полигон.

– Постой, – слегка ошарашено перебил Степка. – Что значит исчез?

Я пожал плечами..

– Не знаю. Исчез и все. Ленка сама так сказала. А потом еще добавила, что он после каких-то слов исчез.

Степка в растерянности поморгал.

– Причем здесь слова? – спросил он.

– Как при чем? – удивился я. – Может, мальчишка не мог без них исчезнуть?

Степка, неожиданно, успокоился.

– Чушь, – сказал он. – Элементарная чушь. Чудовищная.

– Не веришь? – обиделся я. – Спроси сам у нее. С какой стати Ленка будет врать?

– Слушай! – рассердился Степка. – Ты соображаешь, что говоришь? Как можно исчезнуть?! Ну, как?! Он что – из бота выпрыгнул? Или в воздухе растворился? Ленка надула твоих незнакомцев, а ты поверил. Это в сказке можно исчезнуть, а всамоделешне – шиш! Законы бытия не позволяет.

Я вскочил со стула.

– Но она сама говорила!

– Ха!

– Что – ха?!

– О, вселенная! – Степка схватился за голову. – Вразуми несчастного.

Я мгновение смотрел на Степку. Потом решительно сел обратно.

– Между прочим, – сказал я. – Незнакомцы к Ленке на «Капельке» прилетали.

– Ну и что? – не понял Степка.

– На «Капельке», – с нажимом повторил я. – Скоростная, двухместная, десантная.

Степка машинально выключил вентилятор. Тот чихнул, словно у него не сработал выхлоп газа, и резво остановился.

– На «Капельке»?

– Класса «С».

– Настоящей?

Я покрутил у виска пальцем. Степка широко открыл глаза.

– Ой-ля-ля, – тихо сказал он.

– В том-то и дело, – вздохнул я. – Просто так на космоботах не прилетают.