В тот день Цзя Ли вернулся домой с уроков и увидел записку на маленькой доске рядом с дверью. Там было написано: «Займитесь домашним заданием, а вечером у нас семейный совет».

Почерк мамин. Она любила всякие вещицы, и эта маленькая доска тоже была ее идеей. Как только она появилась, все с удовольствием стали оставлять на ней сообщения, как будто это было семейное средство связи, замещающее разговоры. Мама была забывчивой и вспоминала важные вещи только тогда, когда все уже уходили, и тогда доска становилась выразителем ее мыслей.

– Семейный совет? Я пропущу, – сказал Цзя Ли. – Я хочу посмотреть вечером спортивную программу по телевизору.

– Пропустишь – не получишь права высказаться! – сказала Цзя Мэй. – Только потом не жалей!

Похоже, ее посвятили в какую-то тайну. Как-то так вышло, что дома Цзя Ли узнавал все последним, хоть и обладал самым лучшим зрением и слухом. Очевидно, родители не особенно доверяли ему важные дела.

Больше всех Цзя Ли сочувствовала мамочка из семьи У которая как раз готовила ужин и ворчала на кухне:

– Что толковать об этом? Девочка уже такая большая, разве великое дело поучить ее вести домашнее хозяйство?

– Мамочка У, что такое? – Цзя Ли просунул голову в жаркую кухню.

Мамочка из семьи У была соседкой Цзя Ли. В этом году она вышла на пенсию и теперь сидела дома. Мама Цзя Ли пригласила ее в гости, и мамочка У, видя, что у них дома беспорядок, согласилась каждый день приходить на два часа и делать кое-какую работу – для нее это было своего рода развлечением и отдушиной.

Поначалу она отказывалась брать за это деньги, но вскоре перестала церемониться, поскольку мама Цзя Ли выдавала ей зарплату всякими вещами, а они были не по вкусу. Принимая активное участие в делах семьи, она могла позволить себе вступать с родителями Цзя Ли в идейные конфликты.

Только от мамочки У Цзя Ли и узнал, что дело плохо. Оказывается, мама собиралась преподавать в театральном кружке, поэтому большая часть работы по дому, которую она раньше выполняла, ложилась на плечи остальных домочадцев. На вечернем семейном совете как раз и предстояло обсудить разделение труда.

– Я… У меня совершенно нет на это времени! – Цзя Ли от волнения широко разевал рот, словно рыба. – Мамочка У, скажите?

Цзя Ли знал, что мамочка из семьи У его преданный сторонник. У нее самой был сын, но пристрастие к мальчикам никуда не делось. Даже встречаясь с Лу Чжишэном, она забрасывала его вопросами и досадовала, что не может его усыновить. Поэтому одной своей фразой Цзя Ли купил мамочку с У с потрохами.

– Такие уж у тебя родители: избаловали дочку, вот Цзя Мэй ничего и не умеет. Трудно ей будет мужа найти! – мамочка У всплеснула руками. – Погоди-ка, я поговорю с твоими родителями.

– Нет-нет, они даже слушать не будут, – Цзя Ли знал, что его родители против старых взглядов. Если мамочка У скажет им это, она рискует испортить все дело.

– Тогда что говорить?

– Я. я не умею делать домашние дела, я неаккуратный, могу тарелки разбить, если буду мыть посуду, подниму пыли, если буду пол подметать.

– Да! Да! – закивала мамочка У – Девочки все-таки аккуратнее.

Цзя Ли немного успокоился, ведь родители уважали мамочку из семьи У Одно ее слово весит куда больше, чем 50 слов Цзя Ли. Мамочка У слово сдержала. Закончив готовить рис, она присела на стул и стала ждать, настроенная не отступать до победного конца.

Наконец вошел глава семейства – Цзя Ли тайком называл его старшим Цзя.

Увидев мамочку из семьи У, старший Цзя обронил:

– Спасибо вам за помощь.

Воспользовавшись моментом, мамочка У изложила ему свою точку зрения. Тот, насторожившись, сказал: