Солнце едва успело выглянуть и увидеть свое отражение в перешептывающихся морских волнах, а родители уже подняли Мальчика с постели. Облака на небе казались легче муки, просеянной через сито. Такой была мука на столе, когда мать пекла ароматные домашние лепешки к завтраку. Мать с отцом выглядели нарядными и взволнованными. Мальчик ел завтрак, и все пытался разгадать причину их волнения. Когда он закончил есть, мать нарядила его в белоснежную хлопковую рубашку и штанишки, вынесла из кухни две цветные корзинки с едой и цветами, и они вышли из дома.

Поездка на старом пикапе с крытым брезентом кузовом – островным такси, оказалась долгой, утренний воздух приятно холодил и Мальчик задремал. Наконец, машина притормозила прямо на узкой горной дороге возле буйных зарослей. Они казались непроходимыми. Тут и там лежали груды больших острых камней. Чуть левее дороги, возле высохшего дерева, трава была вытоптана множеством ног. Отец Мальчика взял сына на руки, чуть раздвинул пушистые зеленые кусты, и прямо перед ними зазмеилась узкая тропинка, ведущая вглубь джунглей. Мальчик приоткрыл рот от восторга – настолько чудесным ему показался этот спрятанный от всех путь.

Они шли долго. Изредка раздавался робкий звон колокольчиков – на деревьях и низких кустарниках на одинаковом расстоянии были привязаны маленькие медные колокольчики и нити ракушек. Ветви кустарников касались путников, колокольчики издавали звон, качая хрупкими головами: «правильно идете, правильно!» Дорожка стала совсем узкой и уводила вверх, к горе Старушечий Ноготь. Внезапно их почти оглушил собачий лай и из зарослей сбоку почти выпрыгнул неприметный старый бамбуковый дом. Мать поставила корзинки возле входа, и стая худых собак ринулись их обнюхивать. В этот момент на пороге дома появился Шаман.

Шаман прищурился, глядя на Мальчика, осмотрел его с ног до головы, хмыкнул и едва заметно кивнул. Как будто соглашаясь с какой-то мыслью в голове. Позвал жестом в дом. В это же время на тропинке появились другие островитяне с детьми и корзинками. Тихо переговариваясь между собой, они перекладывали детей и корзинки с руки на руку.

Родители с Мальчиком зашли в дом и стали подниматься на второй этаж по скрипучим ступеням, из которых любопытно таращились шляпки гвоздей на тонких металлических шейках. Они расселись на циновках, отряхнув их от принесенного на ногах песка. Шаман вынул из-под низкого столика мешок из темного сукна. Из него он достал сверток с благовониями и предмет, похожий на рогатку без резиновой тетивы. Сложил все это на стол. Мальчик заворожено рассматривал этого хмурого, высокого человека с длинными волосами и смуглым лицом. Ему было и страшно, и интересно. На всякий случай Мальчик обхватил мамину руку обеими ручками, но не отводил взгляда от незнакомца. Шаман взял трубку, поджег табак от палочки, которую предварительно подставил под пламя толстой кривой свечи. Сделал пару затяжек, и, высоко подняв голову, выдохнул клубы белого молочного дыма.

Шаман пристально смотрел в глаза Мальчику. Сначала спокойно, затем его глаза немного округлились, он нахмурился и замер с трубкой в зубах. Он подхватил со стола несколько стебельков сухой травы, угольков и цветных камешков. Взял кусок газеты, бросил в железную тарелку и поджег от свечи. Содержимое задымилось, и вскоре по траве и бумаге побежали тонкие струйки синеватого пламени. Едкий дым устремился в потолок, в котором была вытяжка – узкая дыра, крытая металлическими пластинами.

Родители потом утверждали, что в тот самый момент, когда первые струйки дыма потянулись в потолок, они слышали, как из глубины джунглей зазвучали тихие удары барабана. Они нарастали с каждым мгновением и обманывали слух, то обещая стихнуть, то принимаясь звучать с новой силой. Они выбивали ритм, похожий на биение сердца, от которого клонило в сон. Шаман еще несколько раз сощурился, пошевелил губами, приложил желтые указательные пальцы к внешним уголкам глаз и неожиданно проворно прикрыл пламя большой выпуклой железной крышкой. В его глазах двумя оранжевыми точками отражалось пламя горящей свечи. Ритуал был окончен.