Открыв кухонный кран, пытаюсь налить воды, чтобы смочить пересохшие от волнения губы, однако из него не выходит ни капли.

– Семен! – выкрикиваю я, заслышав хлопок двери в прихожей. – Вы не знаете, почему вода не течет?

– Здесь долгое время никто не жил, поэтому ее пришлось перекрыть. – Знакомый ироничный голос заставляет меня вздрогнуть. – Нужно просто повернуть вентиль.

Вздернув подбородок, я холодно смотрю на появившегося в дверях Севера. В руках он держит мою сумку – видимо, забрал у Семена.

– Что, и даже доброе утро не скажешь? – уточняет он, ослепительно улыбаясь. – Аяй-яй-яй. Как не по-соседски.

– И что все это значит? – Я нервно перевожу взгляд на свои сумки, готовая в любой момент начать выносить их обратно.

– Я же сказал. – Голос Севера продолжает звучать расслабленно и буднично, так словно мы обсуждаем продукты в супермаркете. – Теперь мы соседи.

Острая вспышка ярости за секунду лишает меня контроля. В ушах начинает звенеть, щеки пылают. Да кем он, черт возьми, меня считает? Напуганной безвольной овцой, которую можно привезти куда угодно и крутить, как вздумается?

– И в благодарность за спасение, я видимо, должна буду ублажать тебя на камеру и готовить? – выплевываю я, скривившись. – В таком случае предпочту вернуться туда, откуда приехала и ждать, когда за мной придут. Это гораздо более приятные перспективы, чем делить с тобой жилплощадь.

– Ты решила, что мы будем жить вместе? – Север вскидывает брови, выражая недоумение. – Помнится, еще в день нашего знакомства я сказал, что предпочитаю спать один. Моя квартира находится этажом выше. Это я имел в виду, говоря что мы теперь соседи.

Борясь с приливом унижения, я хватаю ртом воздух. И с чего я решила, что Север привез меня к себе? Здесь ведь нет ни одной его вещи.

– Вижу, ты по-прежнему не в духе, – заключает он, оглядев мое пылающее лицо. – Поэтому оставлю тебя. Номер моей квартиры 261. Вдруг соль понадобится.

Не в силах и дальше удерживать его взгляд, я смотрю в сторону. Как же это унизительно, за неимением других альтернатив быть вынужденной принимать его помощь.

– И еще. – Доносится его удаляющийся голос. – Сегодня сиди здесь и никуда не выходи.

– Мне на работу нужно к двенадцати! – моментально вспыхиваю я.

– Соври, что заболела, а лучше сразу увольняйся. Работать там больше не вариант.

То, каким бескомпромиссным тоном Север это произносит, вызывает во мне очередной приступ бешенства. Ведь все мои проблемы возникли из-за него. Именно из-за него я была вынуждена арендовать в первую попавшуюся квартиру и устроиться официанткой. И стоило мне освоиться в этой должности, появляется он с требованием уволится. Немыслимо.

– Я не собираюсь увольняться. Меня все там устраивает.

Громкий глухой звук, раздавшийся в прихожей, расходится вибрацией по стенам. Следом за ним в гостиной вновь возникает Север. Кулаки его сжаты, шутливого выражения на лице нет и в помине.

– Если тебя устраивает быть вывезенной на пустырь и выебанной во все щели – вперед, – рявкает он, сверля меня налитым яростью взглядом. – Когда я посылал Тощего перевезти твои вещи, то предполагал, что с головой у тебя все в порядке и ты по-прежнему ценишь жизнь. А тебе, похоже, важнее назло мне уши отморозить. Соберись-ка, твою мать.

– Если меня и вывезут на пустырь, то это по твоей вине! – взвизгиваю я в ответ, ничуть не испугавшись его агрессии. – Потому что ты слил видео. Ты во всем виноват, так что хватит строить оскорбленного заступника.

– А отец твой значит агнец непогрешимый? – мрачно цедит Север. – Когда он пиздил наши деньги, он знал, какими могут быть последствия. Что улица такого не прощает, и что ставит под удар он в первую очередь свою дочь. Он кинул тебя повторно, когда позволил мне видео Аспиду отправить. Мудрый прекрасно знал, чем все это для тебя обернется.