– Куда ты меня везешь?

– К тебе. Перестань так нервничать. Ты же в курсе, что я не насильник.

Мне требуется не меньше минуты, чтобы осознать услышанное. Север знает, где я живу. Сомнений в этом нет, так как он едет в единственно правильном направлении.

– Раз ты не настроена на общение, перейду к делу. – Он расслабленно вращает руль. – Район для работы и проживания ты выбрала паршивый, так что рекомендую как можно скорее его сменить.

То, что Север, кажется, считает, что его советы что-то для меня значат, вызывает всплеск негодования, которое я маскирую издевательским смешком.

– А может мне лучше сразу из города уехать? Или сменить страну?

– Это лишнее. – Его голос остается серьезным. – По поводу района… Собственно те, в которые не стоит соваться – всего два.

– Я никуда не собираюсь съезжать, – чеканю я.

Он же понятия не имеет, чего мне стоило арендовать эту квартиру, и как сложно было к ней привыкнуть. Снова перевозить вещи, снова знакомиться с новой соседкой…. Нет уже. Ни за что.

– Тебе придется. – Тон Севера становится жестким и суровым. – Иначе те двое будут наведываться каждый день и ничем хорошим это не закончится. Твой район не подконтрольная мне территория. Понимаешь, о чем я?

У меня голова идет кругом. То есть мне не показалось, и те двое действительно пришли за мной? А притихли они потому, что заметили Севера? Что вообще все это значит?

– Работу тоже придется бросить, – продолжает он. – Вернее, найти что-то новое.

– Я не согласна…

– Слушай сюда. – Взгляд Севера хлещет меня по лицу. – С тех пор, как стало известно, что твой отец выходит на свободу, на тебя официально открыта охота. Я не могу сутками здесь торчать – дела имеются. Поэтому сегодня же собираешь вещи и до завтра переезжаешь. Все поняла?

– Папу освободят? – растерянно переспрашиваю я, глядя перед собой. – Но как? Ему же еще несколько лет сидеть оставалось.

– Так ты не в курсе? – Север оценивает мое лицо, словно желая удостовериться, что я не вру. – Прошение уже подписано. Выйдет примерно через месяц.

– Номер мой разблокируй, – долетает до меня в дверях подъезда. – Про вещи я серьезно – не тяни. Завтра пришлю машину.

Не будь я настолько ошарашена полученной информацией, помахала бы в воздухе средним пальцем.

И так, что мы имеем? Нависшая надо мной угроза стала реальнее, чем когда-либо, Север, кажется следил за мной и даже знает, где я живу, папа скоро окажется на свободе, но по какой-то причине решил об этом не уведомлять.

В свою съемную квартиру я захожу на ватных ногах. Бросаю сумку рядом с заляпанными грязью кроссовками Лейлы, и запираюсь в ванной. Нужно побыть немного с этим одной, в тишине.

Бух! Бух! Бух!

– Ты, че, пришла? – фальцетом раздается из-за двери. – Надолго там? Я в туалет хочу.

Я матерюсь сквозь зубы в сотый раз за день. Брань – лучшая альтернатива слезам.

– Подожди десять минут.

– Пять максимум! – предупреждает соседка. – Ссать хочу, пипец.

Если бы на момент поиска жилья я располагала большим количества времени и денег, я бы ни за что не согласилась на столь неряшливое и хамоватое соседство. Порой мне кажется, что Лейла сознательно издевается: то постирает мою белую футболку со своими черными джинсами, то заберет оба комплекта ключей, заперев меня в квартире, то в последний момент объявит, что не может внести свою часть денег за аренду. И это без учета того, что она в принципе не способна за собой убирать. Ее грязные вещи валяются всюду, и просьбы мусорить в пределах своей комнаты, остаются без внимания. Иногда хочется поведать ей о том, что она живет с дочерью зэка, и в любой момент может быть задушена подушкой. Пусть боится.