Один из авторов этой книги – Елена Иосифовна Краснова – тоже некоторое время жила в этом доме вместе с семьей мужа – Гелия Дмитриевича. Елена Иосифовна окончила университет и несколько лет читала студентам в Горном институте курс физики, но, выйдя в 1983 г. на пенсию, сменила специальность, занялась историей Петербурга и получила в 1998 г. Анциферовский диплом за книгу «Большая Морская» (совместно с Лариссой Ильиничной Бройтман) и в 2012 г. – Анциферовскую премию «за общий вклад в современное петербургское краеведение».

В 2003–2005 гг. была осуществлена реконструкция 4-го и 5-го этажей здания с полной заменой перекрытий, возведен 6-й этаж и произведена перепланировка этажей с устройством шести комфортабельных двухуровневых пентхаусов. Уникальной особенностью пентхаусов стал выход с 6-го этажа на просторные террасы, с которых открывается вид на перспективу Невского проспекта, Адмиралтейство, Исаакиевский собор.

В 2005 г. на здании появился мансардный этаж, который занимает Музыкальный фонд Санкт-Петербурга. Надо заметить, что это чуть ли не единственный случай когда недавно надстроенная мансарда не портит вид исторического уголка Петербурга.

В переписной книге 1717 г. написано, что следующий двор – «двор морского флота капитана Яна Фангофта (неразборчиво) по сказке жены его Анны оной двор куплен в 713 г. у железного мастера Уброера (?)».

В 1735 г. двор принадлежал портному мастеру Веберу (он указан как сосед в материалах следующего по улице дома).

Вебер обладал, по-видимому, значительными доходами, ибо построил себе не деревянное или мазанковое строение, а каменный дом. Из объяснений к плану Еропкина 1738 г. видно, что оставшиеся после пожара «погорелые палаты», обозначенные на плане пунктиром, остались за ним, но восстановить их он не смог, поэтому это «наугольное» место с «погорелыми палатами» в 1740 г. было отдано только что назначенному генерал-полицмейстеру Петербурга Федору Васильевичу Наумову. Участок был увеличен на 5 саженей. Наумов обязался построить каменный дом в 2 апартамента (этажа) длиной в 11 саженей по Луговой улице, а по переулку – одноэтажное строение на 18 саженях, не оставляя проема для ворот. Строения возводились «на погребах» с условием: «Лавок не держать». Во дворе были конюшни со стойлами на 12 лошадей и сараи. В погребах, то есть в цокольном этаже, был ледник и 14 покоев, в 1-м этаже – 15, а в верхнем – 8 покоев. Главным на дворе Наумова был дом в 7 осей на углу Луговой улицы и Кирпичного переулка. Его можно видеть на чертеже Стокгольмской коллекции. На низком цокольном этаже построен высокий первый этаж. Погребной этаж и боковые части 1-го этажа обработаны поперечным рустом. Верхний этаж и центр 1-го этажа оштукатурены вгладь, их украшают лопатки и наличники окон. Центр фасада венчает треугольный фронтон. Завершается здание высокой кровлей. Справа – ворота, с двумя калитками по сторонам. Строительство дома началось в 1741 г., а через два года здесь жил до отъезда из России иностранец Георг Людвиг Килбель. Сдавался дом и позднее, о чем в 1749 и 1750-х гг. появлялись объявления в «Санкт-Петербургских ведомостях».

Ф. В. Наумов умер в 1757 г., оставив все имущество в наследство своей единственной дочери от брака с Марией Михайловной Самариной – Анне Федоровне. Анна Федоровна вышла замуж за князя Андрея Михайловича Белосельского, которому принадлежала целая волость с четырьмя тысячами душ в 60 верстах от Москвы, проданная в казну. Перед продажей ее осмотрел писатель-мемуарист Андрей Тимофеевич Болотов, как будущий управляющий, сняв планы и составив крестьянскую перепись, замечательный ученый-агроном. За волость было выплачено 120 000 рублей в серебряной монете и по словам Болотова, всю эту сумму привезли к Анне Федоровне в фуре, запряженной шестью лошадьми.