– Мне нет повода не доверять Астре, – сказала своё слово Агния. – Как и Алатару: без него мы бы пропали. А теперь скажи-ка, Репрев, почему ты мне не хочешь доверить искренник? – спросила она, подбоченившись.

– А ты не помнишь, как совала свой любопытный нос в мой личный дневник?

– Я же сама тебе его под диктовку писала, дурачина! – взорвалась Агния. – Я тебе говорила: дневник упал с полки, а я всего лишь подняла его, чтобы обратно поставить!

– Долго ты чего-то его поднимала! – вскричал Репрев.

– Я тебе это ещё припомню, – почернела Агния. – И да, я за Астру. Назло тебе, Репрев. Чем дальше эта штука от меня, тем мне спокойнее.

– Ты вёл дневник? Никогда бы не подумал, у тебя натура тоньше моей будет, – усмехнулся Астра, но Репрев зыркнул на него исподлобья, и ухмылка мигом пропала с лица юного кинокефала.

– Если я захочу взять правдорубник – я возьму правдорубник, кто меня остановит, ну, кто? – буйствовал Репрев.

– Ты не один, и если ты не хочешь и не будешь прислушиваться к другим, то можешь идти своим путём, – ответил ему Алатар. – Искренник как-никак оружие, и пусть оно не стреляет, не режет, разве что колет, но ранить по-своему может.

– Я понимаю, тигр, всё понимаю – тебе очень хочется, чтобы камешек был рядом с тобой и чтобы никто из нас однажды ночью, лежа без сна на сырой земле, не задумался: а что если этот бенгардиец не тот, за кого себя выдаёт? Что если он задумал неладное? – злобно прищурился Репрев. – Что если вся эта история с заточением в пещерах – всего лишь прикрытие для большой лжи?

Алатар выслушал Репрева с непоколебимым спокойствием и так же спокойно ответил, огорошив его:

– Будь по-твоему. Неси искренник.

Искатели покинули Бенгардию через выжженную пробоину от снаряда в бревенчатой стене.

Астра пожертвовал Агнии тонкую, но прочную нитку (он всегда носил с собой нитку с иголкой – на всякий случай), такую, что натянешь её – и она зазвучит, как струна. Агния на ходу обвязала ею искренник сложным узлом – сколько ни смотри, не повторишь – и повесила его Репреву на шею, как медаль. Репрева распирало от гордости.

– Пока мы не ушли далеко от Бенгардии… – остановившись, сказал Алатар. – Астра, читай, куда нам дальше.

– «Доброй ночи, искатели! Эта запись будет короткой – пишу в темноте, на ходу и очень надеюсь, что вы разберёте мой почерк. Держите путь к болотам – они отмечены на карте. То место, где начинается испытание, вы не пропустите – вернее сказать, оно не пропустит вас. Прошу простить меня за двусмысленность, но двусмысленность – одно из тех слов, которые наиболее точно описывают весь Зелёный коридор. Есть ещё одно слово… Ладно, не одно, несколько, целое предложение из слов! Дважды прошу прощения: я не какой-нибудь там несчастный поэтишка и не умею красиво выражать мысли. Я простой отрядовец. Кстати, папочка, ваше превосходительство, если вы читаете эти строки…» – неловко кашлянув, Астра сказал:

– Дальше Орион неприлично высказывается о докторе Цингулоне.

– Артифекс! Ну Астра… – выдохнула Агния.

– Но почему… – совсем сбился с толку Астра. – Почему Орион называет доктора Цингулона «папочкой»? Цингулон что, его отец?

– Не говори глупостей! – вставил Репрев. – Нет у генерала детей. И ты не забыл, что наш картограф – пантера-феликефал, а Цингулон – лев-феликефал?

– Может быть, Орион – приёмный.

– А может быть, ты не умеешь читать?

Астра волнисто взбил линию губ, собрав у носа розочку из морщинок, но продолжил чтение:

– «Так вот, я – простой отрядовец, а мой доброжелатель, который любезно согласился быть моим путеводителем (и который, между прочим, помог мне с побегом), – он, гад, не так прост, уж больно заковыристо выражается. Иногда я даже не понимаю, о чём он говорит, – такой он умный! Как будет хорошо, если потом он не окажется всего лишь плодом больной фантазии из-за проросшей в моём котелке малахитовой травы. Мой доброжелатель как-то сказал мне: если ты чего-то ждёшь, то это случится, но с точностью до наоборот. Если я скажу, что вас ожидает на этих болотах, то вы можете навсегда застрять в них. Но вы так и так можете увязнуть в трясине… Мне даже нельзя говорить, лёгкое ли, тяжёлое ли вас ждёт испытание. Но я знаю, что вы не одни: одному нельзя пройти Зелёный коридор. А значит, вдвоём вам будет проще дойти до конца. Невзирая на то, что, когда ты не один, ты несёшь двойную ответственность – путеводитель ли вы или не путеводитель, без разницы. Противоречие у нас какое-то, не находите? Вроде бы этот феликефал вам говорит, что вдвоём проще, а получается, что ничего и не проще. Что ж, Коридор – одно большое противоречие, это мы с вами уже выяснили.