– Страшно? – спрашивает Алекс. – Надеюсь, что да, и этого будет достаточно, чтобы ты уяснила все, что я сейчас скажу. По-хорошему, тебя нужно было убрать еще в клубе, но считай, сегодня во мне проснулся добрый волшебник, и поэтому ты будешь жить. Насколько я помню, значение слова «молчание» ты понимаешь очень хорошо, и, надеюсь, мне не придется объяснять, что станет с твоими близкими, если ты откроешь свой миленький ротик. Через час за тобой приедет машина и отвезет домой. Ты навсегда забудешь весь вчерашний вечер и больше мы никогда не увидимся. Поняла?

Киваю ему и пытаюсь разобраться с бурей эмоций, бушующих внутри. Их настолько много, что, даже если бы я захотела выделить хотя бы одну, то вряд ли бы смогла описать ее. Смотрю в его глаза и меня снова начинает затягивать в их нереальную глубину, точно в чёрные омуты. Ноги слабеют, но я изо всех сил стараюсь держать себя в руках. Сильные пальцы мужчины сдавливает мою шею. Провожу языком по пересохшим губам и пытаюсь сделать шаг назад, но Алекс не позволяет этого сделать и притягивает меня к себе еще ближе. От недостатка кислорода я начинаю задыхаться. Мужчина не разрывает зрительный контакт, сильнее вдавливая пальцы в мою шею – по любому останутся синяки на коже.

– Я не слышу ответа, – говорит он, повышая голос, и его дыхание учащается.

– Да, да, Алекс, я все поняла, – выдавливаю из себя, и мужчина убирает руку с моей шеи. Делаю большой глоток воздуха и чувствую его ладонь между лопаток. Он медленно проводит пальцем вниз до самой поясницы, сильно сжимает ягодицу и наклоняет ко мне голову. Мое сердце бешено стучит, и я закрываю глаза, страшась его дальнейших действий. Алекс обхватывает мое лицо ладонями и притягивает еще ближе к себе. Секунда, и наши губы соприкасаются, и по телу проносится сильный разряд.

Мужчина не двигается, просто стоит и тяжело дышит в мои уста. Я же так и стою не шелохнувшись, словно приросла ногами к полу. Ужас сковал так, что не могу пошевелить руками. Вдруг он резко хватает меня за запястья, буквально впечатывая в себя, а языком проводит по губам, заставляя их открыться, и впивается жарким безжалостным поцелуем. Я пытаюсь понять, как остановить это безумие, но мое тело отказывается слушать разум. Я отвечаю на поцелуй со всей страстью, что бушевала во мне. Наши языки сплетаются в страстном танце, и стон срывается с моих губ. Алекс запускает пальцы в мои волосы и сжимает их в кулак. Оттягивая голову назад, он покрывает лихорадочными поцелуями мои щеки, шею, задевает чувствительное местечко под ухом. Прикусывает мочку, опять целует шею, и снова кусает за ушко. В порыве страсти прижимаю свои бедра к его и чувствую всю силу его возбуждения. Это отрезвляет меня, пелена похоти спадает, и я начинаю сопротивляться, но Алекс лишь сильнее сминает мои губы своими. Меня спасает вибрирующий телефон в кармане его брюк. Мужчина резко отстраняется, а я пытаюсь перевести дыхание в норму. Обессиленная, я падаю на предложенный ранее диван, задевая чашку, оставленную на столе. Она соскальзывает со стола, и с громким звоном разлетается на мельчайшие осколки по полу, а я начинаю истерически хохотать, представляя себя на месте этой самой чашки. Несколько секунд назад с таким же звоном разбились все мои принципы и правила.

Вскакиваю с дивана и швыряю в Алекса первое, что попадается под руку, но мужчина вовремя уклоняется, и ваза, ударяясь о стену, разбивается в нескольких сантиметрах от него.

– Ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя, подонок! Чтоб ты сдох и никогда больше не появлялся в моей жизни! – ору я и кидаюсь на мужчину, пытаясь ударить его посильнее. Одной рукой он перехватывает мое запястье и заводит его мне за спину, а другой – со всего размаху дает пощёчину. Да так сильно, что я падаю обратно на диван. Не сказав ни слова, Алекс поднимается на второй этаж, а я, приложив руку к горящей щеке, начинаю рыдать. Слезы горячим потоком стекают по коже, и я размазываю их по лицу вместе с остатками косметики. Устремив свой взгляд на стену, я отрешаюсь от реальности, просто смотрю в одну точку, глотая соленые капли.