Каблуки стучат по полу, выложенному светлой мозаикой, пока я разглядываю окна и дверные проемы в форме куполов мечети и слегка сжимаю веки от бьющего в глаза вибрирующего света, созданного лампами и отяжелевшими от драгоценных камней люстрами, и буйства красок, в котором преобладает красный, золотой и песчаный цвет. После минимализма, господствующего в апартаментах Нью-Йорка, пестрые персидские ковры и покрытые золотом вазы действительно режут мой взгляд, но другого интерьера я и не ожидала от дворца, в котором живет будущий правитель Анмара – каждый элемент здесь олицетворяет дань древним традициям и культуре страны.

– Ваша комната, госпожа, – Мустафа открывает передо мной одну из дверей внутри главного здания дворца и первой пропускает меня в новую обитель. Признаться, я думала, что буду жить где-то рядом с детьми, возможно, в одном из коттеджей резиденции, поэтому роскошная спальня под боком у наследника не входила в мои планы. – Если вам что-то понадобится, просто наберите кнопку вызова прислуги, – Мустафа оставляет небольшой планшет на журнальном столике из красного дерева, поверхность которого украшает букет белых орхидей, заключенных в высокий литой золотом кувшин. Обнадеживающе улыбнувшись мне, водитель поспешно выходит из комнаты, оставляя меня наедине с благовониями, насквозь пропитавшими пространство комнаты, и броской, свойственной арабскому стилю роскошью, от которой с непривычки кружится голова. Точнее кружится она от слишком резкого цитрусового запаха – с ароматами Искандер или его учтивая прислуга перегнули палку. Не в силах терпеть приступы тошноты, подхожу к окну и, с трудом раскрыв тяжелые бархатные портьеры, ставлю оконную дверцу в режим проветривания помещения.

Внимательным, изучающим взглядом медленно рассматриваю раскинувшиеся передо мной просторы, а именно внутреннюю часть территории резиденции принца.

Мне важно все, до мельчайшей детали.

То, что я вижу, выглядит как искусственный Эдем: пышные пальмы контрастируют с завезенными в Асад цветными кустарниками; вычурные фонтаны, расставленные по всей территории необъятного моим взором сада, украшают выложенные песчаные, в тон дворцу, каменные дорожки. То, что я вижу, мне определенно нравится, но красота и мое ощущение погружения в арабскую сказку отходит на второй план, когда я замечаю несколько внушительных жилых помещений на территории Искандера Аль-Мактума. Очевидно, в одном из них Дерек как раз и приютил пострадавших детей, за которыми мне предстоит следить, постепенно исцеляя их души. Вот только один вопрос никак не дает мне покоя: какого черта Искандер поселил меня в свой замок, а не в дом для гостей? Почему я, обычная девушка, фактически представительница другой страны, удостоена жить в одном доме с самим принцем Анмара? Уму непостижимо, но мне рано делать выводы из поступков Искандера: остается только наблюдать за происходящим и анализировать его поведение – так, на всякий случай. Профессиональная привычка.

В момент, когда я понимаю, что львиная доля неприятных ароматов выветрилась, я возвращаюсь в спальню для того, чтобы переодеться в длинное, закрывающее колени и плечи платье. Я вечно мучаюсь с замком на его спине, и как раз в ту секунду, когда завожу две ладони назад, пытаясь закрыть молнию платья до конца, содрогаюсь от настойчивого стука в дверь – не дождавшись моего ответа, в спальню заходит Искандер, заставая меня в неловком и немного уязвимом положении.

– Прости, – хриплым голосом произносит Искандер, не сводя с меня пристального взгляда. – Я не привык предупреждать о своем визите. Обычно я сам принимаю визитеров. Но я хотел убедиться в том, что Мустафа хорошо тебя принял, и ты добралась до Анмара в хорошем расположении духа. Надеюсь, ты долетела с комфортом? – чуть задрав острый подбородок, интересуется Искандер, ненавязчиво напоминая мне о своем скромном «крылатом» даре. Самолет и правда был потрясающий, я впервые спала на ортопедической кровати в полете.