Вот это номер!

Я даже протрезвела.

А потом разозлилась.

– Ну и пожалуйста, – заявила я обиженно и даже носом шмыгнула. – Вам же хуже будет.

Развернулась и потопала к своему рабочему месту, забыв про шоколадку. Генеральный шагал следом.

– Вещи будете собирать? – показалось, или в его голосе прозвучало ехидство?

– Не-а, – я гордо вздёрнула нос и из-за этого покачнулась. Пришлось позорно схватиться за стол, чтобы не упасть. – У меня тут и нет никаких особенных вещей. Я хочу коньяк допить.

– Чего-о-о?!

– Коньяк допить хочу! – рявкнула я, думая, что Юрьевский не расслышал. – Зря я его купила, что ли? Кстати, хотите, и вам налью? Он хороший, пять звёздочек. Только у меня лишнего пластикового стаканчика нет.

– Стаканчика… – эхом повторил генеральный.

Я в этот момент дошла до рабочего места, налила себе ещё коньяка и одним махом выпила, пытаясь заглушить досаду и рвущую меня изнутри боль.

Стало чуть легче, только голова закружилась и в глазах потемнело.

– Такой наглости я на своём веку не припомню… – пробормотал Юрьевский, и я не удержалась от ехидного вопроса:

– А вам, чего, уже век стукнуло?

Он будто бы не слышал.

– Может, мне охрану позвать?

– Зовите, – милостиво кивнула я. – У меня коньяка и на них хватит. Но лучше не надо. Меньше народу – больше кислороду… То есть, коньяка. О! Всё-таки есть ещё один стаканчик. Вам налить?

Юрьевский вдруг подошёл ближе, отобрал у меня бутылку. Я думала, с концами. Но нет – налил себе во второй стаканчик немного коньяка и чуть пригубил, внимательно меня разглядывая.

– У вас что-то случилось.

Я даже не поняла, вопрос это или утверждение.

Отсалютовала боссу пластиковой посудиной, ухмыльнулась и ответила:

– Кэп! Это, как говорится, и ежу ясно. А у вас-то мозгов должно быть побольше, чем у ежа.

Генеральный поперхнулся, и я совсем неделикатно хлопнула его ладонью по спине.

– Осторожнее! А то я искусственное дыхание делать не умею.

– Зато вы умеете хамить.

– Поклёп, причём наглый. Я просто не совсем в трезвом уме. И потом, вы меня всё равно уже уволили. Так что могу делать, чего мне вздумается. Хочу халву ем, хочу коньяк пью*.

(*Искажённая цитата из фильма «Девчата»: «Хочу халву ем, хочу пряники».)

– Халву? – Юрьевский оглядел мой образцово-показательный чистый стол. Если не считать бутылки, конечно. – А у вас есть халва?

– Нету. У меня ничего нету. Только коньяк. Ещё налить?

– Ну налейте.

Я налила себе и ему. Выпили, не чокаясь.

– И что у вас случилось?

Я дёрнула губой.

– Командировка у меня на день раньше кончилась. Знаете, как в анекдоте. Пришёл муж, а у жены любовник. В шкафу или на балконе. Вот у меня почти то же самое. Только не на балконе, а на диване… и моя родная сестра.

Я налила и выпила опять. Юрьевский молчал, и я продолжила:

– Мы ведь пять лет с ним вместе. Я даже не думала… А Сашка раньше с нами жила. Три года назад я ей квартиру… Да, квартиру. И почему они туда не поехали, зачем у нас?

– Не планировали. Сорвались, – сказал генеральный каким-то бесцветным голосом.

– Может быть. Не знаю, что теперь делать.

– Конкретно сейчас вы занимаетесь тем, что гробите свою печень.

– Да, – вздохнула я. – Но разве о печени думаешь, когда тебе сердце разбили и душу вынули? Какая уж тут печень. Вы ещё скажите – селезёнка. Или желчный пузырь. Или вообще кишечник.

Юрьевский невнятно хмыкнул.

– У меня и нет никого, кроме сестры и мужа. А теперь получается, что и их тоже нет.

Я налила ещё. Себе и генеральному. Он слушал молча.

– Выбежала из дома и подумала – может, мне тоже… изменить ему? Представляете, всерьёз о таком думала.

– Представляю.

– Ну вот. А потом поняла, что у меня ничего не получится. Поэтому купила коньяк… и сюда приехала. Некуда больше. – Я сделала ещё глоток, поморщилась. – Нет, не выйдет из меня алконавта. Треть бутылки даже не уговорила, слабачка.