Без опоры и провод порвется.

И, так славя и воспевая эту даму, оба кавалера, однако, ту даму оставили, не дождавшись от нее ответа, и из магазина быстро пошли домой.

4

Жили три кавалера. Первый кавалер носил имя Максим. Второй кавалер носил имя Федор. Третий кавалер носил имя Петр. Один раз кавалер Петр вскочил из-за стола, за которым все трое сидели, обмотал шарф вокруг шеи и груди и быстро пошел в «Гастроном», чтобы увидеться, видно, с дамой, которая работала продавщицей в винном отделе. И, увидев, что «Гастроном» открыт и дама та за прилавком стоит, задышал сильно и так сказал (вот как умели сказать молодые люди в те времена!):

Да! Не зря Максим сказал
Про потрясающие дни нашей жизни,
Про столбы и гудящие провода,
Вторящие гулу земли,
И еще выше звенят облака…

Дама ничего не ответила, видно не почувствовала, что Петр хотел объяснить про счастливую невозможность держать жизнь в кулаке.

5

Известный кавалер Федор шел по двору на встречу с дамой, пошатнулся, ступил в нечистоты и про то сложил:

Шел на свиданку,
А попал в говнище.
6

Жили-поживали не так давно Максим и Петр. Случилось так, что оба эти кавалера стояли в очереди у пивного ларька, и один из них, а именно Петр, о жизни непутевой заскорбел, что ли, не знаю, или слишком не понравился ему тот двор, где ларек стоял, а только молвил он так:

Через пролив на утлом челноке
Бесстрашный некто плывет,
Отважный, с пламенем в груди.
И брызги пены на ботфортах.
А тут пивная пена, грязь…

А Максим ему в ответ:

А тут пивная пена, грязь.
Но если сквозь туман научишься смотреть,
Увидишь, как с отвагой на челе
Через пролив свирепый мы плывем.
И клочья пены на ботфортах.

Петр, услышав это, затопал ногами и заплакал от восторга, да и мало кто из стоявших в очереди смог удержаться от слез, некоторые даже упали и лежали в грязи, распевая песни, и только дама, продававшая пиво, ничего не сказала – от волнения, что ли, или, может, плохо расслышала.

7

Вот как однажды сказал один кавалер по имени Максим даме, которая продавала разливное пиво в ларьке:

Как может берег с волной расстаться?
Или гора Фудзи со снегом?
Видела меня вчера —
Увидишь сегодня и завтра.
Как может солнце с лучами расстаться?

Услышав это, все, кто был у ларька, заплакали, и так хороши были эти стихи, что других стихов в очереди уже не читали.

За народное дело

(немой и нецветной киносценарий)

Затемнение.

Титры.

Затемнение.

Панорама Ленинграда. Петропавловская крепость в лучах заходящего солнца. Небо в тучах. При музыкальном сопровождении звучит отважная музыка.

Затемнение.

Титр: ПЕТРОГРАД. НАЧАЛО ВЕКА.

Затемнение.

Комната. Утро.


Посредине комнаты круглый матерый стол с полусдернутой скатертью. На столе и под столом стоят и лежат бутылки, стаканы, грязные тарелки, окурки.

Панорама комнаты. Сундук, шкаф, олеография «Бурлаков» Репина, оттоманка.

На оттоманке под ватниками и тряпьем спят два человека.

Титр: УТРО ЗАСТАЛО МАКСИМА И ФЕДОРА В ГОСТЯХ.

Камера наплывает на оттоманку. Федор, сбросив с себя ватник, встает, тревожно оглядывается. Подходит к столу, тычет в тарелки пальцами, отходит. Совершает несколько бесцельных кругов по комнате, часто останавливаясь и прислушиваясь к чему-то. По движению и выражению лица Федора заметно, что он очень хочет в туалет, но стесняется искать его в незнакомой квартире. Подходит к двери, осторожно приоткрывает. Через некоторое время так же осторожно закрывает. Подходит к оттоманке, садится рядом со спящим Максимом, закуривает. Камера долгое время сосредоточена на курящем Федоре и лежащем под тряпьем Максиме.

Дым стелется по комнате. За окном туман. (Своей унылостью кадр напоминает тот эпизод из фильма Карне «День начинается», когда в комнату героя через окно забрасывают гранату со слезоточивым газом.) Федор встает, подходит к столу, тычет пальцами в тарелку. Идет к окну, видна согбенная фигура Федора и часть комнаты.