Водитель, сглотнув подступивший к горлу ком, молча вернулся в кабину. Снова взревел двигатель, завертелись на спине катера пропеллеры. Сагал стоял на краю кормы, в точности как капитан Джек Воробей, причаливающий к берегу на «Черной Жемчужине».

– Бетон не тает, умник.

Каменистый берег с частыми проседями наледи сменялся просторной заснеженной равниной. За ней начинался хвойный лес, который поднимался к пологим вершинам сопок.

Место высадки выбрали не случайно. Здесь начинался Байкальский хребет, состоящий из более чем тысячи горных вершин, тянувшихся вдоль берега на триста километров. И это единственное место, помимо редких перевалов, где можно легко пройти от берега в глубь заповедника, к реке Лена.

Влажный нос Дау подергивался, втягивая холодный сухой воздух. Сагал опустил пса на землю и тот с радостью рванул к ближайшему валуну, запрокидывая на ходу лапу.

Группу на берегу встретили двое военных в камуфляже. Чудь поодаль стояла походная армейская палатка и два снегохода.

– Докладывай, лейтенант, – распорядился капитан Погребной бодрым голосом. Семичасовая поездка на катере ничуть не вымотала его.

– Товарищ капитан, вчера на западной границе обнаружили нарушителя. На предупреждение не отреагировал – открыли огонь на поражение. Нарушитель сбежал. Согласно вашему приказу, преследование внутри заповедника прекратили.

– Стрелять где учился?

Лейтенант поперхнулся.

– Виноват, товарищ капитан.

– Уверены, что палили не по охотнику, который пропал?

– Никак нет. Опознали в нем Артёма Смольного. У нас ориентировка есть.

– Так тебе, лейтенант, попался особо опасный преступник. Как же ты упустил его?

– Исправлюсь, товарищ капитан. Разрешите увеличить количество патрулей внутри заповедника и организовать поддержку с воздуха. Мы его перехватим.

– Отставить, лейтенант. Никаких патрулей в заповеднике, посты только на границе. Никто не суется сюда без моего приказа. Перекрыть подъезды по льду и земле. Диспетчерам уже сообщили, чтобы запретили все полеты над территорией, – Погребной задрал голову, глянув на чистое голубое небо. – Не хочу спугнуть их.

Дау, закончив обследование берега, вернулся к Сагалу. Внезапно пес встал в охотничью стойку, зарычал и залился лаем на военных. Сагал попытался схватить его, но Дау отскочил, продолжая изливать собачий мат.

– Угомони его, или я угомоню, – высокий, с оттопыренными ушами военный демонстративно постучал по прикладу автомата. Капитан звал его Артистом – по позывному.

Сагал поймал Дау. Пес завертелся в руках, пытаясь вырваться.

– Тише, Дау. Да успокойся ты.

– И кто разрешил его взять, – фыркнул Артист.

– Дайте его мне, – предложила антрополог.

Сагал вручил ей собаку. Дау переключил внимание на девушку – радостно заскулил, принялся облизывать ей лицо и руки.

– У меня всегда получается с ними ладить, – она смеялась, прячась от его языка.

Тане Зайцевой было лет двадцать пять. Ростом девушка не вышла, как, впрочем, и внешностью. Все в ней было заурядно и неприметно, кроме широкой лучезарной улыбки, перекрывающей недостатки с лихвой.

– Это вы сегодня ночью НЛО видели? – спросила она лейтенанта.

Лейтенант взглядом спросил разрешения у Погребного, можно ли ей ответить. Капитан кивнул.

– Примерно в час пятнадцать ночи. Да.

– Где это было?

– Над теми сопками. Мы приехали на берег около десяти вечера, разложились, уже была метель и сильный снег. Мы бы и не вышли из палатки, если бы не гудение.

– Какое гудение?

Лейтенант поморщился, подбирая слова.

– Будто клаксон локомотива, только в сто раз громче. Даже не знаю, как описать этот звук. Если раз услышать – ни с чем не спутаешь. Мы сразу выбежали из палатки, ну и увидели, как эта штука летела.