Протестовал я со всей страстью. В моей квартире перебывали представители всех маргинальных слоёв общества: бомжи, аферисты, барыги, «чудо-коммерсанты», воры, просто бандиты, сутенёры и, конечно, целый сонм разных проституток и блядей. С последними я любил ходить на свалку за городом, чтобы пострелять по собакам. Псин, правда, ни разу не находили, но знатно куражились по полной.

Утро, одно из очередных… О боже, как же болит голова! Окинул взглядом ближайшее пространство. Странно, вроде бы я дома, но как-то пустынно вокруг. Встал и двинулся в ванную. На полу валялась разбитая раковина, зеркала не было. Прошёлся по квартире, заглянул в кладовку. Веселее не стало. Жилище было похоже разграблено. Кроме старой поломанной мебели, наблюдались две большие кучи явно человеческого дерьма.

Да пошли все на шнягу! Никто мне больше не нужен, продам хату и сразу уеду в деревню. Так, стоп, я недавно был в какой-то деревеньке… Точно, там ещё этот весёлый толстенький мужичок попросил у меня ствол, чисто пострелять. Не, ну мужик-то хороший, чё не дать.

Помню, он ещё смешно бегал вокруг каково-то старого дома с проломленной крышей и рассказывал про разные перспективы. А ещё помню, он забирал меня с корешами из обезьянника. Там вообще всё смешно получилось. Ко мне в квартиру влетел странный военный и, размахивая какой-то бумажкой, кричал про долг Родине. Девчонки стащили с него пилотку, а парни силой влили ему в рот стакан самогона. А потом вдруг приехал ОМОН и покидал нас мордами в пол…

Кажется, я всё вспомнил. Мы же с этим Санычем, так просил себя называть мужичок, куда-то постоянно ездили, что-то подписывали… Видно, тот самый дом с провалившейся крышей мне покупали. В памяти всплыло: банда каких-то «талибов» шустро вынесла из моей квартиры всё ценное. А я в это время сидел такой весь из себя на последней табуретке и пил коктейль «Революция». Убойная, кстати, вещь, прям по Пелевину, настоящий трэш!

Саныч подогнал, видимо, этих «талибов». Он продал моё барахло. Или я сам продал? Не помню… Ведь на что-то купили недвигу в этой деревне? Или еще не купили? Надо узнать, сейчас позвоню и все станет понятно. Только кто у меня так нагадил, наверное, грузчики может, я с ними не расплатился, вот и отомстили? Ничего не помню…

Мобилу я так и не нашёл. Наверное, потерялась. Да ладно, куплю новую. Зато в кармане куртки нащупал две пачки сторублёвых купюр. Ну Саныч, ну мужик! Деньги явно он оставил. Всё, решено: продаю квартиру, уезжаю в деревню, в свежо купленный домик, отремонтирую его, заведу курей, ну и жену, хе-хе, и буду барствовать. Да и друзей с собой возьму. Надо ещё Саныча отблагодарить, золотой мужик, но это потом, а сейчас…

Спустя трое суток я возвращался к своему дому. Теперь я знаю, кто тогда у меня нагадил. Нет, таких друзей мне точно не надо. И подруг не надо: эти шлюхи пинали меня не слабее остальных уродов, допытываясь, где оставшиеся деньги. Хорошо, что часть купюр я предварительно в носки заныкал – не нашли. Было потом на что с бомжами оттянуться. Вот душевные ребята! Хорошо с ними, пахнут, правда, но это так, мелочи.

У подъезда меня встретила гора переломанной мебели – моей мебели, что было странно. Санычу, я вроде ключ от своей квартиры не давал. Или давал? Вот чёрт, не помню.

Не узнал я и лестничную площадку на своём этаже: проход к нашей с соседом квартирам перекрыла внушительная железная дверь. Хм, он, наверное, поставил, пока меня не было. Начал стучать, открыл сосед:

– Чего тебе, забыл, что? – Он как-то странно на меня смотрел, даже со злостью, что ли.

– Ты чё? Я здесь живу, и твоя дверь мне совсем не преграда, и платить я за неё не буду!