Джастин подошёл к ящику для вещей. Большая прямоугольная коробка стояла возле кровати Кайла. Вдруг Джастин осознал, что чем сильней он старается не думать о Кайле или Максе, тем упорнее они лезут ему в голову. На самом деле ещё с похорон он ни на секунду не переставал вспоминать о них, в особенности о Максе.

Джастин опустился на колени перед ящиком, щёлкнул замком и поднял крышку. Там царил такой же порядок, как и в самой комнате. Рядом со стопкой поношенной спортивной одежды – мягких футболок и штанов – располагались камуфляж и большая куча носков. Джастин подумал, что спецназовцам наверняка приходится часто менять носки, учитывая, как потеют ноги у него самого во время каких-то обычных занятий вроде езды на велосипеде.

В коробке были и другие вещи: потёртая записная книжка, исписанная почерком Кайла, пара книг, несколько фотографий. Но Джастину не хотелось их рассматривать. Он отодвинул всё в сторону и увидел собачью игрушку. Это была ярко-красная резиновая штуковина круглой формы и с гладкой поверхностью – что-то вроде трёх бубликов, прикреплённых друг к другу, вся исцарапанная и покрытая следами зубов Макса.

Джастин взял игрушку в руки – она оказалась довольно увесистой. Он пару раз подкинул её в воздух. Джастин никак не мог представить, что этот бешеный пёс, которого он видел в церкви, радостно резвится с игрушкой. Отгрызть руку у какого-нибудь мужика – запросто, но только не такое обычное занятие, как возня со старой резиновой безделушкой. Он бросил игрушку обратно в коробку, и его внимание привлекло что-то блестящее. Джастин отодвинул холщовые ремни и пустой рюкзак и под ними обнаружил длинную металлическую цепь. Он медленно вытащил её.

Подсознательно он догадывался, что это, ещё до того, как увидел на конце цепи алюминиевые прямоугольнички с закруглёнными краями, – это были бирки Кайла. Джастин положил их на ладонь и прочитал полное имя своего брата, дату его рождения, вероисповедание – информация, которая нужна, чтобы идентифицировать бойца спецназа в случае неблагополучного исхода… «Вот он и случился, неблагополучный исход», – мрачно подумал Джастин.

Бирки позвякивали в руке Джастина, и он не услышал, как позади него открылась дверь.

– Тут можно многому научиться.

Джастин подскочил, когда раздался голос отца.

Кажется, тот не был зол на Джастина за то, что он зашёл в комнату Кайла. Но Джастин всё равно чувствовал себя неуютно от того, что отец застал его здесь.

– Чему, например? – спросил Джастин спокойным тоном. При этом он продолжал смотреть на ящик, стоявший перед ним.

– Тому, что значит быть мужчиной, – сказал отец.

Шея Джастина покраснела, а к ушам прилила кровь, но он изо всех сил старался держать себя в руках.

Джастин тихо опустил собачьи бирки в ящик рядом с резиновой игрушкой и захлопнул крышку. Затем поднялся на ноги и посмотрел отцу в лицо. Неожиданно, его охватила ярость – отец понятия не имел, что значит «быть мужчиной».

– Быть мужчиной, записаться в армию и погибнуть, как Кайл? Или быть мужчиной, которого подстрелили в ногу, как тебя? Расскажи, чему я должен у вас научиться? – сердце Джастина бешено колотилось. Отец нахмурился.

– Когда ты говоришь о своём брате, – тихо сказал отец ледяным голосом, – делай это уважительно.

Джастин смотрел отцу прямо в лицо. Он понимал, что провоцирует его, но ему было всё равно. Это как расчёсывать царапину – пользы никакой, но так приятно, что остановиться невозможно.

– Говорить уважительно? Так я должен доказать тебе, что чего-то стою? – Джастин пошёл ещё дальше.

– Кайлу никому ничего не было нужно доказывать, – вены на висках отца пульсировали, – особенно мне.