– Щас иду! – прошипела голова и скрылась.

Не прошло и пяти минут, как Денис в камуфляжном костюме цвета «лес», резиновых сапогах и сложенным спиннингом в руках, уже десантировался через окно. Спрыгнув на землю, Фомин аккуратно прикрыл окошко и коротко скомандовал:

– Ноги!

Шумно грохоча сапогами, парни пронеслись по посёлку, и остановились только на самой его окраине, у бетонного моста через Бобриху. Макс стащил с головы чёрную бандану, вытер раскрасневшееся после неожиданного утреннего кросса лицо и вопросительно посмотрел на своего друга.

– Да… Сеструха узнала, что мы с тобой на реку с утра идём, и просить начала, чтобы и её взяли. Ну ты ж её знаешь! Упрямая, как чёрт! Чупакабра мелкая… Возьми да возьми. Я говорю: «В другой раз». Ты же понимаешь, с ней – какие там исследования природы! Везде лезет, постоянно болтает. А через час бы устала и ныть начала, обратно проситься. Мелкая, как услыхала про «другой раз», пищать начала: «Я всё маме про тебя скажу!. А мне мать велела сегодня дома быть, сделать там надо кое-что. В общем, наплёл чупакабре, что возьму её с нами. А сам – камуфляж и сапоги с вечера к себе в комнату унёс и под кровать спрятал. Военная хитрость. А что делать?

«Мелкая чупакабра» – младшая сестра Дениса, шестилетняя Варька, любопытная, словно мартышка, и болтливая, как попугай. Младший брат Дениса, Ванька, вёл себя куда приличнее: не ябедничал, в путешествия не напрашивался. Когда человеку всего год, в этом есть определённые плюсы!

Помимо матери, Варьки с Ванькой и самого Дениса в шумном и нескучном доме Фоминых проживали ещё отец, как было выше сказано – бывший десантник, а ныне шофёр, и дед-пенсионер. Тоже, кстати, бывший десантник.

– Да уж… – сочувственно протянул Макс. – Не позавидуешь тебе. Вот у меня хорошо, все дома взрослые, самостоятельные. И мама, и бабушка… Даже кот – и тот взрослый, самостоятельный. Гуляет, где задумается. Меня, кстати, мать с бабулей тоже особо не контролируют в этом смысле. Доверяют. Мама вообще считает, что запрещать бесполезно. Говорит, нужно человека убеждать. Хотя… Когда она попросит, тихо так, вежливо, всегда сделаешь. Про летнюю научную работу я дома рассказал – мама только «за». Сказала только, чтобы в омуты не лезли. И возвращались всякий раз до темноты.

– Ну, твои родичи – народ особый. Культурный. Мама – врач, бабушка – библиотекарь. И кот знатный, кота с таким именем на всей Земле не найдёшь! Сразу видно – культурные люди коту имя придумали, образованные.

Кота, что проживал дома у Максима, звали Пифагор, сокращённо – Пиф. Назвала его так мама Максима. Будучи ещё крошечным котёнком, Пифик на протяжении целой недели аккуратно, в одно и то же время делал кучу на коврике в прихожей. Причём кучка располагалась всегда строго на одном и том же месте, прямо-таки с геометрической точностью. Потом котёнок вырос в роскошного пушистого зверя. Безобразий никаких Пифагор дома уже не творил. Кот стал полноправным членом семьи: умным, ненавязчивым, нежно любящим всех домашних.

– У нас дома всё проще, – продолжал Денис. – Провинился – получай. Лучше, если сам отец разберётся. Ну выпорет и выпорет. Задница поболит день-два, и ладно. Хуже, если мать возьмётся: и пилит, и пилит… Отец сейчас в отъезде, так что, если чупакабра меня сдаст – всё, я попал!

– Да ладно! Мы же недолго сегодня! Пробный шар, так сказать. Небольшая разведка. Дойдём до излучины Бобрихи, это всего километра полтора. Сделаем несколько отметок на плане местности, а время останется – на обратном пути щурят подёргаем. Я первый рюкзак тащу, потом – ты. В пути будем меняться.