– Ребята, познакомьтесь с нашим новым учителем! Его зовут Даниил Алексеевич. Он будет вести у вас не только уроки биологии и краеведения, но и тренировки по карате! Даниил Алексеевич – спортсмен, начал заниматься ещё тогда, когда был таким же школьником, как вы сейчас. Он неоднократно принимал участие в соревнованиях, завоёвывал награды. Теперь он всему научит вас. Принимать в секцию он будет, конечно же, только тех, кто хорошо учится и у кого хорошая дисциплина!

Принимал в секцию Коршунков всех желающих, даже самых отпетых. И – о чудо! – отпетые эти начинали на глазах меняться. Не с руки ведь как-то пытаться «держать хулиганскую стойку» перед человеком, который настолько сильнее и быстрее тебя, что просто уму непостижимо. И при этом вежлив, спокоен, уверен в себе. Поневоле задумаешься: а не должен ли по-настоящему сильный и уверенный в себе человек всегда быть вежливым и спокойным? Задумаешься – и сам того не заметишь, как станешь чуточку другим. Но, даже изменившись, не перестанешь удивляться тому, какой же всё-таки странный и неожиданный человек учитель и тренер Д. А. Коршунков: легко может сломать кирпич ребром ладони, но всегда говорит, что интеллект и нравственные принципы важнее грубой силы. Настаивает на том, чтобы ребята больше читали книги, старается заразить учеников любовью не только к спорту, но и к науке, культуре.

Очень скоро Даниил Алексеевич стал неимоверно популярен не только в школе, но и за её пределами. За глаза его все, от мала до велика, называли Данила-мастер. Кто впервые так назвал учителя и тренера Коршункова, никто уже и не помнил, но приклеилось это гордое прозвище к нему намертво. Все были рады переезду в Иванов Мох Коршункова, но более всех – школьный физрук Виктор Николаевич Попойников. Виктор Николаевич был человеком пьющим. В той мере пьющим, что его «говорящая фамилия» давно перестала кого-то забавлять. На работу физрук, как правило, приходил уже изрядно нетрезвым. Затем дополнительно «поднимал градус» у себя в закутке, гордо именующемся «тренерской». С учениками у Попойникова установились отношения, при которых никто друг другу не мешал. Опираясь в большей мере на собственное настроение (которое во многом зависело от типа напитка, употреблённого внутрь), чем на учебный план, физрук кидал детям футбольный мяч, либо выдавал ракетки и шарики для настольного тенниса. После он тихо дремал в углу на стуле весь урок напролёт.

– Опять дрыхнет наш Попойников! – смеялись пацаны да девчонки.

– Какой там Попойников? Тут уж вообще полный Покойников! – блистал остроумием кто-нибудь из самых бедовых. – Бухой в нуль, только бы на пол не напрудил!

– А ты тряпку подложи, коль такой заботливый! – кричали остряку в ответ. – Или банку поставь какую.

– Да не вопрос! Только, чтоб всё по чесноку было, давайте кто-нибудь со мной в «камень-ножницы» вначале. Кто продует – летит за тряпкой.

В общем, когда Попойников выходил к концу урока из своего анабиоза, под стулом у себя обнаруживал половую тряпку. Или некую ёмкость вроде пустой консервной банки. Физрук не обижался. Он давно разучился это делать. Директор терпела Попойникова за былые заслуги, а также за то, что помимо «проведения» уроков физкультуры и труда, он совершенно бесплатно выполнял роль рабочего по зданию. С появлением секции Коршункова на уроках физкультуры стало исключительно малолюдно и тихо. Члены секции получали у тренера специальные справки, и к физруку могли являться лишь на зачёты. Довольный жизнью и энтузиастом-каратистом Попойников теперь мог преспокойно уходить дремать в тренерскую, оставляя двоих-троих не охваченных эпидемией карате вяло пинать мяч в зале.