А сейчас я сижу возле озера, пью виски, и чувство гордости не покидает мою грешную душу, которая уже давно была продана дьяволу.

«Невозможно одновременно бороться за справедливость таким жутким способом и при этом оставаться праведным человеком, который чист перед Богом и людьми».

Эмма

18.05.2001 г.

Мне нужен отдых. Сегодня воскресенье, мы все собираемся посетить церковь, чтобы в очередной раз оправдаться перед Богом. Самое страшное, что наша история только началась, а я уже по уши в дерьме. Братья всегда учили поддерживать веру, но пока я только делаю вид. Здесь, конечно, очень большую роль сыграл Сет. Он постоянно намекает мне, чтобы я не шла по его пути. Мне 19 лет, а у меня за плечами куча страшных поступков, которые я совершала осознанно. За этот год, что я провела с Сетом, я делала ужасные вещи – мне нет оправдания. Эти воскресные походы в церковь только усугубляют ситуацию. Я всегда сижу с краю, мне не по себе в этом Божьем доме. Кажется, я в любой момент готова вскочить и убежать. Рэй приучал меня к церкви с самого детства, но после нашего первого убийства, я усомнилась в правильности наших походов сюда. Но говорить буду только за себя!

Святой отец читает проповедь про чистоту человеческой души. Каждое слово растворяется в моём разуме – я понимаю, что играю роль праведного человека, но им не являюсь. Эта внутренняя борьба с собой будет продолжаться бесконечно. Никто не сможет разделить эти мысли, потому что я не смогу даже выразить свою позицию перед братьями. Говорить и выражать свои мысли я никогда не любила, предпочитаю оставлять это внутри себя. Лучше я напишу здесь и буду честна перед собой. Очень жаль, что я не могу поделиться этим с самыми близкими людьми.

Я помню, когда впервые поверила в Бога, так тогда я думала. Когда доктор Эван лишил меня левого запястья, я навсегда стала немного отличаться от других людей. Мне было пять лет, когда я должна была пойти в школу. Но братья прекрасно понимали, что дети бывают злыми. Рэй говорил со мной об этом не как отец, а как психолог! Он сказал, что поможет мне выглядеть… э-э-э… лучше. Рэй учил не выделяться из коллектива и не быть отшельником, как был когда-то он. Все родители хотят, чтобы мы не повторяли их ошибок. Я помню, как мы ужинали и Рэй отвлёк меня от тарелки. Он присел на колени и попросил протянуть руку.

– Закрой глаза, – прошептал он.

У меня тогда сердце в пятки ушло, я ждала чего-то особенного. Джерри и Марк переглядывались и улыбались, а я не понимала в чём дело, но всё равно ждала какого-то подарка, как на Рождество. Я почувствовала, как руку обвила мягкая ткань, и она резко потяжелела. Ничего не понимала, Рэй уже сказал открывать глаза, а я всё не могла.

– Эй, Принцесса, ну давай, не бойся!

После подбадривающего голоса Марка, я открыла глаза. Как бы странно это не звучало, но на моём обрубке было надето искусственное запястье. Я заплакала. Поняла, что эту пустоту заполнило что-то похожее на кукольную руку. Это одно из лучших событий, случавшихся со мной. Помню, что обняла Рэя так сильно, что он начал задыхаться. Он был тоже счастлив, что смог мне угодить. Тогда я и поверила в существование чего-то иного в этом мире, но, когда ты ребёнок тебе всё кажется чем-то впечатляющим, а такое событие, как приобретение протеза на руку отключает голову напрочь. Теперь я понимаю, что всё в этом мире объясняется научными фактами, кроме моих снов, думаю это тоже можно как-то объяснить.

Рэй начинает стареть, и его меняющийся характер не позволит мне испортить к нему отношение. Я люблю его. Он дал мне столько отцовской любви, что ни один из поступков её не переплюнет. Я вижу, как Рэй меняется, и он в этом не виноват. Такой уж склад характера. Я всё равно буду мириться. И я всегда буду говорить спасибо за эти удивительные впечатления, которые он подарил мне на всю жизнь.