Я наблюдал, с каким рвением на Рэя смотрят Марк и Джерард, они видят лидера и слушают каждое слово.

– Троих отпустили, либо те сбежали – их обнаружили в Балтиморе и передали FBI, так как они числились пропавшими почти три года. Местоположение секты неизвестно, но у меня есть зацепка. Один из пропавших – сын нашего сенатора. Мистер Фридман много лет не мог найти сына, пока сотрудники FBI не позвонили ему лично. Все трое покалечены странным образом, но об этом чуть позже.

– Что мы там забыли? – спросил Марк.

– Второй сын сенатора пропал за день до звонка от FBI. Не думаю, что это совпадение. Мистер Фридман поднял на уши весь город ради того, чтобы найти сына. Дело всё в том, что мужик ещё та гнида. И дети у него не отличались хорошим поведением – скорее даже отталкивали общество. Эту семью никто не любил, ни тогда, ни сейчас. Меня эта история очень заинтересовала, и я хочу выяснить, что произошло.

– И всё же, Рэй. Чем мы тут поможем?! Ты ведь не из-за интереса к сенатору говоришь нам об этом?! В чём дело? – добавил Джерард.

– Когда я учился в Оксфорде, был вместе на курсе с одной девушкой, мы одно время встречались. Она была дочкой местного прокурора. А перед окончанием исчезла. Её нашли года через два на одной просёлочной дороге, в таком же странном состоянии, как и тех трёх ребят. У девушки отсутствовал язык – его отрезали. Она молчит уже 20 лет. А сейчас я натыкаюсь на похожую историю. Хочу выяснить, в чём дело. Вы мне поможете?

– Я в деле! – сказал Джерард. Он посмотрел на Марка, тот не мог оторвать взгляд от пола, задумался о чём-то. Джер бросил в брата бумажку и тот, наконец, проснулся.

– Естественно, Рэй.

А теперь эти трое обернулись на меня и Эмми, мы сидели по другую сторону стола. Девушка стучала ногтями о стол, нахмурив брови, и пыталась не ловить взгляда членов семьи.

– Эй, парень. Скажи что-нибудь! – Джер обратился ко мне.

Тогда я вспомнил тюрьму, когда на меня уставилась вся банда и приказала принимать решение. Я вижу то же самое, только я уже не в тюрьме, но от меня хотят того же – хотят некое подношение для вступления в семью.

– Я согласен.

– Ну, ещё бы ты был не согласен! – Джер пререкался.

– О! Не начинай, Джерри, – Эмми снова вступилась за меня.

– Ещё не надоело его защищать, парень может сам отвечать за себя. Что ты в нём вообще нашла?!

– Тебе-то какое дело? Как только Сет появился в нашем доме, ты не видишь никого, кроме него. Обо всём забыл и послал нас всех на хер!

– Да я о тебе забочусь, а ты тащишь в дом преступников!

– Может, хватит, пора уже ко мне привыкнуть! Тем более я никогда не был преступником! – ответил я.

– Заткнись! Это мой дом, и я не хочу, чтобы ты здесь оставался. И тем более не хочу молиться рядом с тобой за одним столом!

– Меня выгонит только тот, кто сюда привёл!

Джерард продолжал орать на меня, пока не опрокинул стол, и не начал бить меня по лицу. Где-то через полминуты нас разняли, но здоровяк снова кинулся на меня. В драку влезли все, и Эмми отлетела на пол от удара Джерарда. Она зажимала нос, чтобы остановить кровь. Я вдруг понял, какое я животное. Джерард потянулся к Эмме, но та ударила по руке, а Марк её поднял. Эмма ушла в ванную, взяв полотенце у Марка. Он закрыл дверь, встав у входа, не давая никому пройти. Затем резко толкнул Джера так, что тот снёс собой стол.

– Да, что ты творишь?! – кричал Марк.

– Пусти меня!

– Не приближайся к ней!

Джер вытирал кровь с лица, я тоже успел немного поколотить урода, но его габариты значительно превышали мои. Я умылся и пока смотрел в зеркало, понял, что жалок. Хрупкая девушка вступается за меня уже не в первый раз, жертвует своими близкими отношениями с братьями ради меня. Если я хочу оставаться рядом с человеком, которому небезразличен, нужно сделать, что просят эти люди. Всё как в тюрьме. Не получилось там, может здесь получится?! Поживём, увидим.