Я подбежала и взволнованно, заявила, – это мое.

Она надменно взглянула и развернула листок. За мгновенье ее глаза залились слезами ненависти. Она ткнула листок в лицо Нателле. А Нателла, взглянула на меня:

– Откуда, это у тебя?

Я вынужденно указала на ящик.

Его вывезли, в тот же вечер. Эта женщина забрала, мать Альберта. Осталось пару избранных мною книг, которые я спрятала под кроватью. И ждала пока они разъедутся и начала бы искать, что-то в них. Надежда была крошечная, но была. Я оказалась права был конверт в одной из них, он был пуст. Отправитель его подписал, но не отправил.

Зато у меня был адрес женщины, а также инициалы ее и отправителя. В. З. и А. В. Я поняла одно, видимо, письма женщины передавали в руки этому мужчине, а ее письма он отправлял по почте, на конверте был указан индекс. Это был другой город, но теперь я знала какой. Немного поразмыслив, я решила оставить это дело. Да и что мне это дало бы? Что же делает с человеком любопытство..

Этот год я встретила, с каким-то странным ощущением, словно все пойдет не так. Чувство тревоги не отпускало мысли.

Нателла организовала банкет до половины одиннадцатого. Затем все разъехались по домам, к семьям. Остались я и сторож. Который распивал один в столовке.

– Почему вы не пошли домой в такой день? – спросила я, опершись к двери у входа столовой, прислонив голову к холодной стене.

– А у меня ведь никого и нет, как у тебя. Только воспоминания. Иди возьми фрукты, угощайся, – подозвал он меня. Но было очень тоскливо и не до мандаринов.

– Вы не правы. Нет никого у меня. У меня нет воспоминаний. Воспоминания, важнее некоторых живых людей.. – прошептала расстроенно я, и вышла во двор, подышать.

Позже вышла на улицу. Было, так оживленно. На дальних улицах народ пел, радовался. В небе сверкали фейерверки. Я закуталась в куртку, накинула капюшон и смотрела в небо. Серо-синие запыленные облака, не торопясь, плыли по холодному небу. Затем прошлась вдоль по улице школы. До конца и обратно. Была приятная, на удивление, погода, уходить не хотелось. Но умиротворение не продлилось долго. В десять минут первого часа Нового года, машина остановилась перед воротами школы.

Я почти дошла до них и собиралась войти, когда заметила его машину. Он вышел, осмотрелся и подошел ко мне в легоньком своеобразном пиджаке на рубашку, погода была теплая, но это была зима. Он приближался, расчищая ботинком свежевыпавший снег. Чего ждать от этого человека я не знала. Остановился он в паре шагов от меня, осмотрел снизу вверх, ухмыльнулся на одну сторону. У него всегда была натянутая улыбка. Но глаза вечно остолбеневшие и холодные, даже, когда веки тянулись к вискам, благодаря наигранной улыбке. Живой труп.

– Что за вид, ты похожа на бомжа, – были его первые слова. Я, поджав губы, слушала.

Затем стал приближаться еще ближе. Дергая, иногда, головой.

– Не спросишь, зачем я здесь? – просунув руки в карманы, затянул он.

Я просто продолжала слушать.

– Пошли, выведу в люди тебя. На корпоратив. Одежда с меня, не переживай потом оставишь. Не с кем пойти. Меня все знают в городе и оберегают своих дочерей и сестер. Тебе терять же нечего. Хорошую жизнь увидишь, пока тебя не увели, – почесал он челку, cвысока, глядя на меня. – Уверен, парня у тебя точно нет.

В общем нес вещи, уже более свойственные ему. Пытаясь, видимо задеть меня. Ему, практически это удалось. Но я держалась. И с одной стороны, понимала, что эта встряска мне полезна. Так как давно держала в себе эмоции, которые хотят вырваться. Одним словом, я расплакалась перед ним. Не то, чтобы не могла потерпеть. Сделала нарочно, чтобы понять, как он отреагирует. И что он сделал? Да, начал смеяться, хохотать, глядя в небо. А я плакать еще больше.