Все покачали головой.

У тебя мало того что бабушка такая, еще и прадед герой войны !

О, вспомнил смешную историю, которую бабушке в деревне один цыган рассказывал.

А ну-ка, давай, трави !

В общем, она спрашивает цыгана, вот вы воруете, а это же грех !

А цыган ей: нам Иисус разрешил.

Она: как это ?

Цыган: когда его распинали, было пять гвоздей, для ног, рук, и один в голову. А цыган украл один гвоздь, которым должны были голову пробить. И с тех пор цыганам воровать разрешили.

Га га га, ну цыгане и мастера шутки рассказывать.

Ну что, пойдем погуляем, и в город ?

Да, пойдем.

Мы встали, пошли гулять, прошлись вдоль озера, и уехали в город.

"Кратежники".

Ты можешь быть прошареным, прожженным и четким человеком, но если будет плохая раздача, поганый прикуп, то хули ты сделаешь ? Тебе остается только ждать нормальные карты, хороший прикуп, и блефовать до того момента. Что ты сделаешь, если постоянно идет поганая карта ? Жди, и все. Рано или поздно пойдет хорошая раздача. Дождешься, молодец, начнет фартить, пойдет масть, выйдешь в дамки.

Понял ?

Понял, отец.

Сын, слушай меня, запоминай, пока я жив, потому что, кроме меня, никто тебе хороших советов не даст. Все будут советовать какую-нибудь чушь. Если пойдешь по совету друга в какой-нибудь магазин, девяносто процентов купишь какую-нибудь дрянь.

А пойдешь в магазин, в который батя отправит, купишь что-нибудь первоклассное.

Только батя у тебя учитель, все остальные пусть идут к такой-то матери.

Я сидел в своей комнате и делал уроки. Зачем мне это нужно ? Думал я.

И правильно думал, мало что из школьной программы нужно для реальной жизни. В соседней комнате шла игра. Папа играл в карты со своими приятелями. Точнее, с другом, Шульманом, и с приятелем, по кличке Криминал.

Папа пошел сделать всем чая, а когда вернулся в комнату, увидел, что Криминал держит нож у горла его друга, и говорит, что он прав. А Шульман продолжает при этом с ним спорить. Ребята, что случилось ?

Ребята поспорили о краточных правилах. Конечно, Шульман был прав, он лучше знал карты. Но его оппонент был с ножом. Ребята, ребята, вы у меня в гостях, я вас угощаю чаем, бутербродами, мы играем, отдыхаем, не нужно ссориться ! Давайте сдавать заново, мы же отдыхаем.

Криминал неохотно убрал нож.

Сыграли еще пару раз.

Я что то устал, сказал папа. Давайте по домам ?

Ну да, настроение уже не то.

Ну и потихоньку свернули игру.

Да, играть с человеком, который при споре приставляет нож к горлу, было не очень интересно.

Все разошлись.

Папа зашел в мою комнату.

Сынок, ты уроки сделал ?

Делаю, папа.

Молодец, учись хорошо.

Папа слишком сильно меня любил, что бы наказывать, или ругать. Но я все равно его боялся в детстве, потому что он был реально крутым мужиком. Хотя сам про себя он так никогда не думал.

А учился я очень плохо, и с трудом закончил школу. И думал, что мне эта школьная чушь даром не нужна, и не хотел учиться.

Мы жили в Твери, в самом центре города. Да, это город Михаила Круга, это город, в котором он писал свои песни, и который он любил.

И мы тоже жили там, слушали его блатные песни, и думали, что он очень крутой мужик. То, что он талантливый музыкант, это было понятно каждому. А крутой, в общем смысле. Мне было очень жаль, когда его убили.

Армянин, у которого я снимал комнату в Лоо, на побережье Черного моря, сказал тогда: ты прикинь, Круга убили ! Как такое может быть, куда воры смотрели ? Как они не уследили ! Такой человек был....

Батя играл на катране, так назывались в советские времена квартиры, в которых собирались для игры на деньги, советские подпольные казино. Однажды его вызвали в милицию, или КГБ, я уж не помню точно. Кого-то убили, с кем папа общался, и этот кто-то тоже играл на катранах. Его долго распрашивали, а потом сказали: мы знаем, что вы играете в карты, знаем с кем, когда. И перечислили всех, кто играл недавно там, перечислили, какие ставки были, кто сколько выиграл, проиграл. Говорите все что знаете, отвечайте на наши вопросы, и у вас не будет проблем. Папа ничего не знал по поводу убийства, он просто любил карты, и все. Поэтому ушел оттуда жить дальше своей жизнью, но под серьезным впечатлением от их информированности. В их среде явно были стукачи, которые составляли подробные отчеты о том, что происходило. При этом в тех компаниях все были "свои", и давно друг друга знали.