– Фред. Можно просто Фред.

Капитан широко улыбнулся и стремительно убежал на верхний этаж. Осталось три минуты. Всё вокруг началось трястись. Магнитный костюм барахлил, перчатка не слушалась, инструмент для разминирования то и дело пытался сменить частоту волны, а из наушника доносились обрывки речи.

Тем временем, Давид почти дотянул ручку. Экран слишком сильно глючил, создавая помехи.

– Ну давай, дотянись! – кричал сапёр, пытаясь сдвинуть рычаг.

Лампочки вокруг полопались, экраны разбивались от перегруза, а сквозь уже почти сломанный дисплей главного компьютера были еле видны две цифры: девять и девять.

– ВЫРУБАЙСЯ! – закричал Давид.

Раздался щелчок: рычаг дошёл до конца. Начал нарастать писк, концентрирующийся прямо в центре зала.

– Перегруз! – монотонно ответил диктор.

Взрыв! Все стекла были выбиты, а метамагнитная техника отключилась. Джереми отбросило от стены. Его костюм перестал работать. Сапёр, лежа на спине, пытался поймать в воздух. Но было кое-что, что изменилось после выброса энергии – писк таймера прекратился. Сначала Джереми издал смешок, а потом вовсе залился смехом. На фоне что-то продолжало шуметь, но сапёр этого не слышал, пока в определённый момент не понял, что это за звук. Медленно подняв голову, Джереми взглянул на таймер бомбы: осталось тридцать секунд. Сапёр не в силах что-либо сказать сначала просто сидел. Когда шок прошёл, Джереми мигом встал и подбежал к окну. На улице появились мирные люди и службы спасения.

– Мне не убежать! – подумал сапёр, сердце которого разрывалось от страха.

Внезапно Джереми заметил высокое здание, стоящее прямо перед ним. Сапёра и балкон соседнего дома разделяло лишь 32 фута. Джереми встряхнул перчаткой: на его удивление та ещё работала.

– Если я смогу, – подумал сапёр. – То допрыгну до соседнего здания и прицеплюсь к балкону!

Набравшись сил, Джереми разогнался и с сильным толчком вылетел из окна вышки. Его разделяло лишь пару футов: он долетит!

– Спасён! – успел сказать он.

И снова тот сон. Всё охвачено огнём, машины разбиты вдребезги, а люди в безумии кричат и куда-то бегут. Казалось бы, этот сон Джереми видел уже много раз, но на этот раз было в нём что-то необычное. Всё было тихо. Люди кричали, но они лишь открывали рот: звука не было. Вокруг Джереми происходило безумие, которое он попросту не слышал. На фоне был лишь слышен тихий, но раздражительный гул, похожий на звук лампочки в старой больнице. Тишину прервал громкий звон, доносившийся откуда-то с неба. Джереми поднял голову, но ничего не увидел. Раздался звук шагов, как будто что-то огромное ходит по городу. Наконец эту тишину прервал голос, монотонный, уставший и немного басовый.

– Он единственный уцелел?

– Других спасать было невыгодно. – внезапно ответил другой, до боли знакомый голос.

– Учтите, восстановить такое ужасающее ранение невозможно без внедрения метамагнитов.

– Мне плевать, я всё оплачу.

– Так будет по-вашему.

Внезапно Джереми пронзила острая боль. Не в силах сдержатся, он упал на колени. Боль исходила из живота. Сапёр пытался посмотреть, что является источником боли, но у него никак не получалось. Наконец, сконцентрировавшись, Джереми решил взглянуть на свою руку: та была абсолютно красной. Его зрачки сузились, и не в силах сдержатся, тот громко завизжал.

Джереми резко открыл глаза, но всё вокруг было абсолютно темно. Из звуков он слышал лишь своё судорожное дыхание и шум машин слева. Спустя пару секунд Джереми слегка отпустило, и он начал ориентироваться в пространстве. Вот знакомый потолок, а вот динамик в самом углу комнаты. Казалось, всё в порядке, но внезапно Джереми захлестнула волна ужасной боли. Его голова буквально разрывалась от непрекращающегося гула, а живот как будто медленно сворачивался наизнанку. Наконец, нащупав знакомый пульт управления на подоконнике, испуганный Джереми нажал на самую большую кнопку. Раздался щелчок, и жалюзи закатались в трубочку. Из окна полился ночной свет, но только что проснувшийся испуганный сапёр не мог взглянуть в него – его тело абсолютно не слушалось. Джереми напрягся и попытался подвигать пальцами. Сначала те никак не поддавались, но вскоре судорожно зашевелились, затем начали двигаться руки, однако остальное тело никак не слушалось его. Приложив максимальные усилия, Джереми поднял свой корпус, держась одними руками. Он медленно повернул голову и взглянул в окно: на дворе стояла ночь, а Магнетаун продолжал жить своей жизнью. Из каждого окна лился синеватый свет, а далёкие небоскрёбы пестрили своими яркими стеклянными окнами. Горло Джереми полностью пересохло, поэтому он не мог издать и звука. Чтобы как-то избавится от боли, сапёр начал стремительно глотать слюну, выделяющуюся очень медленно в его пересохшем рту. Наконец, когда связки были промыты, Джереми хрипло прошептал: