– Не смешите меня. Бегом вниз. Девушка знает, – приказал голос.

– Вот что, ребята, – обратился Сергей к своим охранникам, – подождите в машине, а я тут должен сходить к управляющему.

И он направился за уже ожидающей его девушкой. Недоуменно пожав плечами, Саша, Ну и Доменик пошли к выходу из банка.

Проведя картой-ключом перед инфракрасным датчиком, менеджер провела Сергея за тяжелую металлическую дверь, стилизованную под дуб, на ходу отдала какое-то распоряжение дежурившему в центре зала полицейскому и быстро зашагала по лестнице вниз. По дороге она еще трижды применяла свою карточку, чтобы пропустить молодого человека в следующее помещение, пока они не оказались в просторном зале, уставленном одинаковыми сейфовыми ячейками. На противоположной стене висели три монитора, с помощью которых просматривался весь банковский вестибюль. Девушка начала было о чем-то расспрашивать Сергея, но тот не мог оторвать взгляд от светящихся экранов. Он видел, как его охрана покинула банк, как к полицейскому подошел его напарник. Они начали о чем-то разговаривать, но тут же их внимание привлекла хорошенькая девица, вошедшая в зал.

– Начинается, – вздохнул молодой человек.

И действительно, в следующее мгновение две головы в фуражках уже скакали по отполированному полу вестибюля, а девушка обтирала окровавленное лезвие меча о китель мертвого блюстителя порядка.

В банк вошли еще двое – мужчина и женщина, в которых Сергей без труда опознал Слаанеша и его вторую спутницу.

Сопровождавшая Сергея банковская служащая, также ставшая свидетелем резни, проявила себя человеком, не подверженным панике. Она бросилась к пульту на стене под экранами, нажала какую-то кнопку и прокричала кому-то на французском.

Для слова «полиция» перевод не потребовался, только отчего-то Сергея это не успокоило.

– Есть запасной выход? – оглядываясь по сторонам, спросил он.

Однако девушка-менеджер не слышала его, она ожесточенно щелкала клавишами на пульте, но, судя по всему, у нее ничего не получалось. Разве что из динамиков зазвучали голоса посетителей, переговаривающихся на каком-то неизвестном языке.

Слаанеш словно почувствовал, что его слышат, он огляделся по сторонам, заметил камеру на стене и подошел к ней.

– Это я, мой изобретательный друг, – сказал он, глядя прямо в объектив. – Ты опять от меня убегаешь. Зачем? Ты же не знаешь, что я хочу тебе предложить.

– Но догадываюсь, – невольно вслух ответил ему молодой человек.

– Я много могу предложить. Предложить такое, о чем ты не можешь и мечтать. Наслаждение. Океан наслаждения.

Откуда-то сзади его спутница подтащила пожилого сотрудника банка в полуобморочном состоянии.

– Наслаждение – это не только слащавые игры изнеженных, лишенных всякой фантазии налогоплательщиков. Это еще и знание, значительно обостряющее все остальные чувства. Знание своего превосходства, в его самой волнующей форме – уничтожения любого, кого захочет остановить твой алчущий познаний разум. Без причин, без видимой пользы, без оглядки назад. Чувственно. И тру-ля-ля.

Слаанеш, даже не глядя на приведенного к нему мужчину, протянул к его горлу руку и легко, как нераскрывшийся бутон розы, сорвал ее с плеч. Голова несчастного покатилась вслед остальным. Спутница Слаанеша отбросила в сторону мертвое тело, а тот продолжил свой монолог.

– Вот и тру-ля-ля! А что тебе предложат твои друзья? Пустую, лишенную крови жизнь? Честолюбие, богатство, бессмертие? Да! О бессмертие! Может быть, ты не знаешь, так вот я тебе сообщаю: бессмертие делает все остальные чувства безвкусными. Наслаждение от жизни получаешь только тогда, когда можешь умереть. И чем ближе смерть, тем больше наслаждения.