Под тревожные звуки камера отлетела от ведущей, двигаясь по студии, где сновали со своими текущими делами журналисты.

«Черт возьми», – Сергей сел на диван. – «Дела совсем плохи».

11 дней тому назад

Проснулся Сергей от разговора, доносившегося через открытую форточку. В комнате царил полумрак: на улице только-только светало, солнце еще даже не показалось из-за горизонта, а лишь отсвечивало от неба. В воздухе стояла утренняя свежесть, вставать из-под нагретого одеяла инженеру отчаянно не хотелось, но, вспомнив вчерашнее выступление по телевизору, он заставил себя подняться и подойти к окну, затянутому клетками рабицы.

Из окна был виден импровизированный блокпост, собранный из подручных материалов: досок, ящиков, мешков, набитых землей и песком с детской площадки, мусорных контейнеров. Возле него стояло несколько дворовых дежурных. Рядом с ними неизвестный Сергею низенький военный что-то объяснял на повышенных тонах, размахивая руками. Разговор шел минуты три, потом военный, судя по всему, ничего не добившись, ушел.

Сергей решил выяснить ситуацию, по-быстрому оделся: накинул куртку, замотался шарфом и вышел во двор. Возле блокпоста горела бочка, рядом грелся Вадим – сосед с четвертого подъезда: огромный парень с непропорционально большими ступнями в стоптанных ботинках пятидесятого размера и крупными, по-старчески узловатыми, кистями.

– Приветствую. Как ночь прошла? – обратился Сергей к гиганту.

Вадим, не переставая поглаживать руки над огнем и не посмотрев в сторону инженера, пробасил:

– Нормально было, только шляются тут всякие.

– Ты про меня? – опешил Сергей.

– Да не, – он говорил размеренно с длинными паузами – майор тут какой-то приходил. Говорит, сносите блокпосты, мол мы тут всё вместо вас контролировать будем. А я ему говорю, чтобы шел к едрёной фене. Они тут уже проконтролировали всё, когда у нас целый подъезд вырезали.

– А он что ответил?

– Та ничего. Он в целом мужик нормальный. Сначала ерепенился, стерва, даже угрожал. Но потом согласился, сказал, что по-людски нас понимает, но у него приказ. Обещал днем вернуться, – зевнул Вадим.

А Сергею спать, наоборот, расхотелось, поэтому он договорился сменить Вадима, который с радостью уступил свое место. Стоя с охотничьим ружьем в полной тишине возле горящей бочки, раздвигающей теплым пламенем синий утренний свет, Сергей был, несмотря на всю ненормальность и опасность ситуации, в приподнятом настроении. Наверное, у каждого русского в душе есть генетическое желание бури и перемен, выкованное веками страданий и непосильной жизни.

За короткий остаток ночи ничего не произошло, только от дороги, проходившей метрах в двухстах от блокпоста, был слышен размеренный звук тяжелой техники, похожий на лязг гусениц. Один из дежурных осторожно пробрался к трассе и, вернувшись, сообщил, что в Москву идет длинная колонна танков, БТРов и ЗИЛов с солдатами.

В десять утра пришла смена и Сергей, передав оружие, с чувством удовлетворения от выполненного долга отправился досыпать в квартиру.

Но долго проспать ему не удалось: через окно в квартиру ворвался нервный звук мегафона. Несколько военных, вместе с утренним майором, стояли у блокпоста. Дворовые дозорные были поставлены лицом к стенке дома, ноги их были широко расставлены. Их умело обыскивал солдат, второй держал на прицеле. Сергей от греха решил пока из квартиры не выходить.

– Всем жителям сохранять спокойствие, – орал майор через мегафон, —

мы здесь, чтобы помочь вам. С этого момента ваш дом охраняется армией. Больше никакой самодеятельности.

Раздался клёкот мотора, из-за угла появился строительный бульдозер. Машина сходу уткнулась в блокпост, раздался высокий свист заработавшей турбины, и баррикада стала плавно съезжать в сторону. Через минуту проезд во двор был расчищен, и в образовавшийся проход осторожно въехал, шелестя четырьмя парами колес, БТР. На нем сидело шесть солдат в камуфляже, бронежилетах и при оружии. Возле мусорных баков машина остановилась, солдаты посыпались с брони, выстроившись в шеренгу перед майором. Тот, пройдя вдоль линейки, отдал приказ – Сергею не было слышно какой.