– Извините, не могли бы вы сказать мне, где я могу найти Оперу? Или Воздушный замок? – я и так чувствовала себя дурой, и это чувство еще усилилось, когда она раздраженно окинула меня взглядом сверху донизу.

Вместо ответа она указала локтем перед нами в сторону одного из высотных зданий.

Я не пошевелилась.

– Это Опера? Или Воздушный замок?

Она издала глубокий стон и опустила руку с сигаретой.

– Опера – это футуристическое дерьмо там, внизу. Слева от главного входа находится вход в бар.

– Бар?

– Бар на крыше. Последний писк. – Она указала на крышу многоэтажки, потом окинула меня еще одним уничтожающим взглядом. – Однако туда можно входить только совершеннолетним. И одетым соответствующим образом.

Я воздержалась от дерзких комментариев и улыбнулась.

– Благодарю. Может быть, вы могли бы подсказать мне время?

Женщина показала мне свои большие серебряные наручные часы, стрелки которых показывали 17:38. Секундой позже она повернулась ко мне спиной и продолжила бешеными движениями чиркать зажигалкой.

Если все люди в этом районе такие нервные, неудивительно, что из Нийола вышел такой засранец.

Я повернулась и направилась прямо к небоскребу. Между двумя закусочными был узкий проход, по которому на ветру взад и вперед покачивались лампочки. Я нырнула под них. В левой витрине магазина рядом с фарфоровыми чайниками громоздились пастельные пирожные, в правой – мастер суши, аккуратно расставивший свои творения на серебристом бамбуковом коврике. Они выглядели как маленькие произведения искусства, и их было жалко есть – как и сладости в соседнем магазине. Атмосфера была чистейшей воды декадентской, и беглый взгляд на клиентуру показал, что все они были деловыми женщинами.

Я тихо вздохнула, дойдя до конца переулка и очутившись перед следующей лестницей, которая на этот раз вела вниз. Она была значительно круче двух других, вдвое длиннее и заканчивалась у здания, которое, по общему признанию, как нельзя лучше подходило под описание «футуристическое дерьмо». Оно было в форме НЛО, и из его центра небоскреб взмывал вверх, как ракета. Справа и слева располагались похожие на крылья смотровые площадки, которые создавали впечатление, будто могут прийти в движение в любой момент. Тем не менее они выдерживали определенный вес, потому что на них было видно несколько движущихся человеческих точек.

Я всегда была больше поклонником старых зданий, лучше в викторианском или готическом стиле и с богатой историей, но это выглядело довольно впечатляюще.

Я быстро прыгала по ступенькам, в то время как сердце стучало все быстрее и быстрее.

Внизу, перед главным входом, перед заграждением образовалась небольшая очередь шумных туристов. На остекленных дверях были выгравированы серебряной краской слова «Королевская опера Тессаректа» и маленькие поющие птички. Рядом были цены на вход и часы работы. Четверо охранников в белых костюмах проверяли сумки и билеты посетителей. Я протиснулась до заграждения, стараясь не слишком обращать внимание на устремленные на меня взгляды, и подождала, пока один из вышибал не установит со мной зрительный контакт.

– Встаньте назад, – фыркнул он и повторил фразу на трех разных языках, прежде чем я успела ответить.

– Мне нужно не в Оперу, а в бар на крыше, – поспешно ответила я.

Он уже наполовину отвернулся, затем остановился и поднял бровь.

– Это для взрослых.

Будь проклят Нийол, который выбрал этот бар для встречи.

– Нужно быть совершеннолетним, – добавил он с самодовольной ухмылкой.

Я не позволю ему запугать меня.

– Да, я совершеннолетняя. И у меня там назначена встреча.

Он прищурил глаза.