– Что случилось? – Спросил Грегор раздраженно.

– Он… он сопротивляется! – Жалобно пропищал мастер.

– Как… сопротивляется? Разве это возможно? – Растерянно пробормотал Лаврентий, – мне докладывали, что технология не знает отказа!

– Она и не знает – если речь идет о людях. А этот, – он кивнул на по-прежнему напряженного и неподвижного Питера, – маг. Стихийный, судя по всему. Скорее всего, земляной.

– Маг? В ближайшем окружении королевы? – Удивился Грегор.

– Она сама – маг, если ты вдруг не в курсе, – прокомментировал Лаврентий, – что удивительного, что она лояльна к чародеям?

– Я в курсе, хотя это и государственная тайна с высшим приоритетом, – пробормотал Грегор, явно намекая на присутствие посторонних.

– То, что мы сейчас делаем – тайна куда более значительная, – ответил Лаврентий, – а нелицензионный и незарегистрированный маг в спецслужбе, пускай даже и в руководстве – дело обычное.

– Ладно, – согласился Грегор, – что делать-то будем, а?

– Наша технология тут не поможет, – пожал плечами мастер, – нужны доработки, на это уйдут месяцы.

– Надо пойти старинным путем, – сказал Лаврентий.

– Пытки? – Уточнил Грегор, вздохнув, – как же я хотел обойтись без этого дерьма!

– У всех есть свой болевой порог, – Лаврентий тоже вздохнул, – но это дерьмо все же лучше гражданской войны, верно?

– Мне он нравится, – неожиданно ответил премьер, – жаль, что придется так поступать.

– Что с ним сейчас? – Спросил Лаврентий у мастера.

– Он в лимбе, – тот пожал плечами, – обычно они попадают в это состояние после процедуры. Длится это от десяти минут до суток. Иногда заканчивается смертью. Если вы хотите его пытать, нужно, чтобы он был в сознании. Так что придется подождать.

Анна пришла в себя оттого, что кто-то тормошил ее за плечо.

– Отстань, дай поспать, – пробормотала она, не открывая глаза. Но некто был очень настойчивым.

– Анна Александровна! – Повторял знакомый мужской голос, – Анна Александровна!

Она, наконец, открыла глаза, и окончательно пришла в создание.

– Ну слава Богу! – Обрадовался Артем, и широко улыбнулся, – как вы? Старайтесь не шевелиться – надо проверить руки—ноги, убедиться, что нет переломов!

Анна лежала на крыше, внутри перевернутого салона «Ленд—Крузера». Свет шел от салонных плафонов, и неприятно бил в глаза. Над ней нависали кресла. В воздухе пахло бензином, пылью и холодом. А еще было неприятно душно. Она почувствовала, как чужие руки ощупывают ее ноги – от лодыжек до коленей.

– Эй! – Сказала она, и закашлялась, – Эй, что ты делаешь? – Наконец, смогла произнести она.

– Проверяю, что переломов нет, – ответил Артем, – кажется, все в порядке.

– Ты понял, что случилось? – Спросила она, – мы попали в аварию?

– В нас стреляли, – преувеличенно бодро ответил Артем, – гранатомет, или какая-то управляемая ракета.

– Давай выбираться отсюда, – сказала Анна, и снова закашлялась.

– С этим есть некоторые сложности, – осторожно сказал Артем, – я не знаю, насколько мы глубоко.

Анна еще раз огляделась, пытаясь осознать смысл сказанного. Перевернутая машина, темные окна, засыпанные какой-то породой, душный воздух… она никогда не страдала фобиями, но в тот момент почувствовала подкатывающую панику. Сердце пустилось галопом, воздуха вдруг стало так мало, что, казалось – секунда—другая, и она задохнется.

– Спокойно, – она почувствовала, как Артем сжимает ее ладонь, – важно контролировать дыхание.

Анна смогла взять себя в руки. Сделала глубокий вдох—выдох, и посмотрела спутнику в глаза.

– Шансы есть? – Спросила она будничным деловым тоном.

– Шансы всегда есть, – преувеличенно бодро ответил Артем, – но действовать надо быстро, воздуха у нас и правда очень мало. Скоро начнет ощущаться отравление углекислотой.