– Виола, будь благоразумна,– сказал я, а взгляд Виолы в этот момент сказал мне о том, что зря я так сказал.

– Любимый,– это прозвучало, как нелюбимый,– Я еду с тобой, это не обсуждается.

Ее упрямство и нежелание принять тот факт, что я беспокоюсь, меня вывело из себя и я, нависнув над ней, сказал:

– Виа, это обсуждается, и еще как. Мне напомнить тебе, что ты за последнее время упала, у тебя было видение, ты практически не питаешься, и твои вспышки гнева только увеличиваются,– сказав это, я уже жалел, что не сдержался.

Я думал, что сейчас мне придется выслушать от нее возражения и приготовился к долгому разговору. Но Виола резко развернулась и выбежала из дома, не сказав мне, ни слова. Я выбежал следом, но она уже взмыла вверх и полетела прочь от меня. Я оттолкнулся и взлетел вслед за ней. Гнев разливался в ее эмоциях, как ураган и она летела все выше и выше. Я догнал ее через пару минут и попытался схватить, но она увернулась от меня.