– Ни разу не видела ничего подобного.

Что неудивительно. Из волшебных предметов Алике попадалась только книга Выгоцких о пространственной магии да медальон Ричардовой прабабушки, который колдовской силой сама Алика и наделила.

– А что ты сделал, чтобы он сработал?

– Да ничего вроде особенного не делал, – Фил с недоумением пожал плечами. – Рассматривал, крутил в руках. Как думаешь, в фамильной книге может какая-нибудь информация об этом быть?

Алика сначала опять насторожилась: откуда он знает? Потом дошло. Фил же тоже Выгоцкий. Законный наследник. Может, Алика читала её сыночку с рождения на сон грядущий вместо милых детских сказочек.

Сыночку! Как же принять этот факт? Но то, что Фил знает про книгу, ещё одно доказательство правдивости его слов.

– Она ведь у тебя?

– У меня, – подтвердила Алика.

И можно в очередной раз проверить, настоящий ли Фил Выгоцкий. Фамильную книгу не обманешь. Откроет ли она свою истинную сущность в его руках?

Алика отправилась в свою комнату, и Фил спокойненько потопал следом.

Старый потрёпанный томик валялся на полке, пылился за ненадобностью. Там же в коробочке со всякой мелкой ерундой лежал магический медальон. Алика его давно уже не надевала. Зачем?

– Доставай! – Алика указала Филу на полку.

Тот послушно потянулся, ухватил книгу запросто, без всякого благоговейного трепета. Причём держал так, что сразу становилось понятно: он прекрасно знает о преображении. О том, что изменятся толщина, размер и вес. Поэтому не стоит крепко сжимать или цепляться за самые краешки – уронишь.

Книга признала Фила, начала изменятся в его руках. Он многозначительно поглядел на Алику, словно хотел сказать: «Вот видишь! Я самый настоящий Выгоцкий. А ты всё сомневаешься».

Ну Выгоцкий. Ну и что?

Общая фамилия совсем не означает, что он именно Аликин сын. Может, он внебрачное дитя дяди Вальтера, о существовании которого тот мог и не подозревать. Всякое в жизни бывает.

Вдвоём тщательно штудировали книгу, потом Фил один, пока Алика возилась на кухне. И безрезультатно. Про пространственные порталы написано много всего, а про перемещения во времени даже не упоминалось ни разу. Как будто бесконечная гордыня пространства начисто игнорировала постоянно навязываемое ему ещё одно измерение.

Потом Алика завалилась спать на пару часиков. Ей сегодня работать в ночную смену. Фил сказал, что пойдёт прогуляется, заверил, что к ночи вернётся, а глаза честные-честные. Врёт.

Интересно, куда он ходит?

Когда передвигаешься на четырёх лапах, мир выглядит по-другому. Он не только видим, слышим и наполнен запахами, он ещё более осязаем. При каждом движении. И не надо специально протягивать руку, чтобы до чего-то дотронуться. Каждый шаг – это прикосновение. К шершавой неровности почвы, к колкой ершистости засохшей травы, к гладкой холодности опавших листьев.

И небо гораздо дальше, и деревья ещё горделивее возносятся вверх, и дома выглядят невероятно громоздкими и тяжёлыми, если смотришь на них с высоты роста маленькой лисички. И неприкаянная бесприютная жизнь уже не кажется столь ужасной и неправильной. Ведь для лисы дом – клетка, а каждодневная зависимость от других – тягость. Ей подстраиваться ни под кого не надо, только под изменения погоды. Но уж от этого никуда не денешься, природа сильнее всех.

Уже и не тянуло превращаться в девочку, хотя ещё и жила привычка проводить ночь под крышей, темнота леса немного пугала. Но и это прошло бы со временем. И, возможно, Инга совсем бы забыла, как надо превращаться. Навсегда бы осталась зверем. Сама по себе. Окончательно свыклась бы с животным образом жизни, приняла то, против чего человеческая сущность долго сопротивлялась. Но тут появился Фил. На счастье или на беду?