С легкостью перышка, толстяк взлетел на крутые ступеньки дома, с высокой черепичной крышей. Гибкий и шустрый, обернувшись назад, он увидел, как из печных труб больших и маленьких домиков валил густой дым, постепенно заволакивающий серым туманом волшебный город.

– Этот город топит камины не для того, чтобы согреться! – вслух, загадочно заключил он, и громко постучал в дверь.

Мужчина нетерпеливо ждал, когда она откроется, но вместо этого, из толщи деревянной двери неожиданно объявилась, высунувшись наружу, сердитая деревянная болванка.

– Кто там? – недовольно сказала она, завертев головой, намеренно не замечая стоящего напротив него человечка.

– Привет, домовой, это же я! Открывай, сейчас же!

– Кому нечего делать в такую рань, как стучаться в мои двери? – будто сама с собой разговаривала дверная голова, не обращая внимания на теряющего терпение, незнакомца.

От пренебрежения к своей персоне гость оторопел, недовольно воскликнув:

– Ах так?! – и схватив высунувшуюся из двери голову, подтянул ее к себе, да так сильно, что чуть не упал с высокого крыльца, вслед за вытянувшейся шеей деревянной болванки.

– Ты что, ослеп? Не видишь, что я здесь?

– Ах, это ты, Лицемерчик, тебя и не узнать, – заговорила болванка голосом своего хозяина, волшебника Мак-Гида, выпучив на него удивленные глаза.

– Не называй меня так! – требовательно произнес гость.

– А как же прикажешь тебя называть? – возмутилась болванка. Мужчина гордо выпрямился, и с выражением, словно перечислял свои родословные титулы, представился:

– Альфонс Сиренски Кристофер Ламберт Дрю Рой!

Деревянная голова озадаченно уставилась на гостя.

– Вот как? – воскликнула она, – так что же ты стоишь, проходи, в дом, дорогой… Дрю Рой!

Это было все, что она смогла запомнить из перечня названных имен.

В ответ, гость недовольно пробурчал:

– Что еще можно ожидать от глупой, неотёсанной деревяшки, с сучками в мозгу?!

Тут же дверь распахнулась, пропустив торопыгу внутрь, и тихонько за ним закрылась.

– Мак-Гид! – позвал он хозяина дома.

– Скоро проход откроется! Нам уже пора!

– Иду, иду! – раздался голос с чердака старого дома.

– Лучше поднимайся наверх! Это ненадолго!

Желтые, с острыми концами, туфли толстячка, оттолкнувшись от нижней ступени лестницы, ведущей на чердак, быстро и легко преодолели крутой подъем, и оказались в уютной комнатке.

Из маленького и брюзгливого круглячка он тут же превратился в статного молодого человека, с тонкими чертами лица и изящными аристократическими усиками, в темном костюме, в тонкую полосочку, который сидел на нем, как с иголочки, и в черных лакированных туфлях.

Это был волшебник, обладающий редким даром перевоплощения. По своему желанию и усмотрению, он менял свои образы, так же легко, как снимают и одевают перчатки, и неудивительно, что его никто не узнавал, и тем более, не запоминал его новое витиеватое имя.

Вот поэтому, в среде волшебников его прозвали Лицемером, что ему очень не нравилось, и сильно выводило из себя.

– Уж лучше «оборотнем», чем Лицемером! – жаловался он своему другу, Мак-Гиду.

Благодаря своим удивительным способностям, в его обязанности входило подслушивать, подсматривать, и шпионить в том числе, поэтому все его сторонились, и только Мак-Гид не видел в нем угрозы, может, потому, что ему совсем нечего было скрывать, или ему просто так хотелось думать.

В углу, рядом с маленькой кроваткой, сидел хозяин дома – Мак-Гид – черноволосый молодой мужчина, с бледным лицом, в домашнем халате, надетым поверх выходной одежды.

Взглянув на гостя, он оторопел от нового образа своего друга. Густые брови мага лишь удивленно приподнялись, и заискрились добрые серые глаза.