– Очнулся, человече, – сказала Ириана, с насмешкой оглядев меня. Сама она успела одеться и даже, кажется, причесаться. – Поднимай гоблина, будем успокаивать здешних пьянчуг.

Так вот в чём дело. Трактир всё-таки дождался посетителей. И теперь эти посетители не дают изнеженной принцессе спать.

Когда Велиакха оделся, мы втроём вышли в зал. За столами сидело около десятка мужчин разной степени поддатости. Двое во весь голос горланили какую-то песню, остальные пытались им подпевать. Ну что же, пусть Велиакха усмиряет их, я драться не собираюсь.

– Тихо! – завизжала Ириана. – Молчать!!!

Песня смолкла. Один из мужчин поднял кружку с какой-то мутной жидкостью. В его руках кружка смялась, жидкость вылилась на стол, а глиняные осколки… зазеленели молодыми ростками.

– Вы мешаете мне спать! Больше вы мне мешать не будете! Велиакха, сделай так, чтобы я больше не слышала их шума.

– Сделаю, если ты просишь, – сказал гоблин. – Пошли.

– Стой! – взвилась Ириана. – Ты что, не слышал, что я сказала?

– Прекрасно слышал, – не смутился Велиакха. – Если ты не хочешь их слышать, ты не будешь их слышать. А вообще, я советую тебе самой изучить это заклинание.

Не обращая внимания ни на растерянных посетителей трактира, ни на перепуганного трактирщика, Велиакха прошёл в нашу с ним комнату и стал потрошить рюкзак. Наконец он нашёл небольшой нож, баночку с краской и кисточку.

Войдя в комнату эльфийки, Велиакха проследовал в ближайший угол и стал что-то вырезать на полу. Маленький ножик, которым, казалось, даже сосиску не разрежешь, кромсал доску, словно подтаявшее масло. Постепенно на полу проступил большой сложный иероглиф. Макнув кисточку в краску, гоблин стал обводить канавки иероглифа. Закончив, он перешёл в следующий угол. Когда иероглифы появились во всех углах, Велиакха вышел в центр комнаты и произнёс заклинание.

– Вот и всё, – сказал он Ириане, – теперь ты не услышишь никаких звуков снаружи.

«Чашу в руки бери, оставайся невеждой…»

– донеслось до нас с Велиакхой, когда мы вышли в коридор. Пришлось гоблину и в нашей комнате вырезать иероглифы и произносить заклинание.

Наутро трактирщик стал требовать с нас деньги за причинённый ущерб.

– Помилуйте! – всплеснул руками Велиакха. – О каком ущербе может идти речь? Мы, кажется, ничего не разрушили и не сожгли.

– Ваше заведение стоит целое и невредимое, – сказала Ириана с нехорошей улыбкой. – Пока стоит.

Трактирщик побледнел, но от своего не отступился.

– Как какой? Чашку вы разбили? Разбили. Посетителей напугали? Напугали. Вдобавок в обеих комнатах порезаны полы. Это вам как?

– За чашку мы заплатим, – согласился Велиакха, – что же касается испуга посетителей…

– Обойдётся, – сказал я. – Ещё за моральный ущерб ему платить! Всё равно местным жителям негде больше пить.

– А за испорченные полы…

– А за усовершенствованные полы, – перебила его Ириана, – не мы должны заплатить вам, а вы нам. Сегодня утром Велиакха зарядил руны на целый месяц.

– И что?

– А то, что теперь в комнаты не проникают никакие звуки снаружи. Как я уже говорила, заклинание будет действовать месяц, потом иссякнет. Правда, любой маг без особого труда сможет его обновить.

– Никогда не слышал о таком заклинании, – сказал трактирщик с сомнением.

– Вот и хорошо, – ответил я. – Вы сейчас испытаете звукоизоляцию обеих комнат, и мы продадим вам текст заклинания.

– Но я не волшебник!

– Ну и что. Любой волшебник, останавливающийся здесь, сможет обновить заклинание.

Интересно, как часто в это захолустье заглядывают маги? Что, если последний был здесь лет пятьдесят назад?

Не доверяя нашим словам, трактирщик вместе с женой отправился применять наложенные на комнаты чары. Вскоре он вернулся.