– Контар[7].

По велению его чар витраж ожил, закружился над его головой, вспыхнул яркими сполохами цвета. Магия вдохнула жизнь в изображение, и на витраже Альфи увидел свой народ во времена процветания, когда каждый пользовался чарами свободно. Затем яркие цвета постепенно потемнели: к берегам Касталлана подплыли завоеватели-англезы. Они заковали касталланцев в цепи, и Альфи видел, как на витраже зачарованные цепи светятся, выкачивая магию из его соотечественников и передавая силу потока поработителям. Режим англезов уничтожил все книги о касталланском языке, заставив народ королевства позабыть наречие, связывавшее касталланцев с их наследием. И с их магией. А затем вспыхнуло восстание, рабы сбросили оковы, взбунтовались против завоевателей – и касталланский язык возродился. На витраже огромная птица порвала цепи и победоносно расправила крылья – этот образ был запечатлен на касталланском флаге. Под птицей высветились слова на касталланском наречии: «Magia Para Todos».

Магия для всех.

Альфи опустил руку, и витраж снова застыл. Еще задолго до отъезда принц пытался сплести эти чары, но у него никогда не получалось.

– Wépa![8] – не сдержавшись от восторга, воскликнул он.

Его голос эхом разнесся по библиотеке, но никто не повторил возглас, и улыбка сползла с лица Альфи.

Когда Альфи и Дез были маленькими, они тайком пробирались в библиотеку и разыгрывали знаменитые дуэльные сцены, размахивая тупыми тренировочными мечами. Однажды он спросил брата, почему они всегда играют сцены сражений в библиотеке. Дез пожал плечами.

«Библиотека огромная и выглядит впечатляюще. А в книжках на мечах всегда дерутся в каких-то просторных и впечатляющих местах. И когда мы кричим, эхо разлетается по всей комнате».

В подтверждение своей правоты Дез завопил, и его голос отразился от сводчатого потолка. Альфи последовал его примеру, но его крик звучал куда тише по сравнению с братом.

«Вот видишь. – Дез улыбнулся. – Всегда нужно хорошее эхо».

Альфи прижался лбом к перекладине лестницы. Весь дворец словно шептал ему о Дезе. Тут не осталось ни одной комнаты, где принц не чувствовал бы страха. Страха того, что он все-таки не сможет вернуть брата. Что Дез действительно умер, как все говорили.

– Альфер. – Снизу донесся нарушивший тишину голос. Голос, подобный грому перед вспышкой молнии. Голос короля.

Альфи вздрогнул, обеими руками вцепившись в лестницу. Король Боливар и королева Аманда подошли к шкафу и смотрели вверх на сына. С такой высоты он не мог различить выражения их лиц. Если Альфи вырос высоким, даже долговязым, отец у него был коренастым. Дез куда больше напоминал отца, а вот Альфи пошел в мать, унаследовав ее тонкие черты лица.

– Ven acá[9]. – Голос королевы дрожал от чувств. Гнева ли, облегчения ли, Альфи не знал.

– Sí[10], мама, – крикнул он вниз. А затем глубоко вздохнул и произнес: – Акортар[11].

Лестница начала медленно укорачиваться, пока Альфи не опустился к полу. Соскочив с перекладины, он повернулся к родителям.

Пальцы королевы судорожно вцепились в складки ее оборчатого пурпурного платья, а глаза широко распахнулись, будто она не была до конца уверена, кто же стоит перед ней. Альфи потупился, отводя взгляд.

– Простите, что я так долго…

Но он не успел договорить: мать шагнула вперед и крепко сжала его в объятиях. Отец опустил руки на плечи жены и сына – с нежностью, которую так редко проявлял к Альфи. Юноша оцепенел от неожиданности.

– Mijo… – мягко произнес король.

У Альфи защипало глаза.

– Я вернулся.

Отстранившись, королева Аманда ласково посмотрела на сына и опустила ладонь ему на щеку.