– Но у нас нет таких органов, при помощи которых мы могли бы видеть свое энергетическое тело, – вступила в спор я, – люди видят лишь то, что видят.

– Oh-oh, I’m with stupid[3], – начинает напевать Донна, а затем говорит, как бы продолжая мою мысль: – А тех, кто видит больше, чем обычный человек, часто называют сумасшедшими.

– Они действительно порой ведут себя странно и не могут толком объяснить свои видения. И как отличить видения от галлюцинаций? Что-то кажется мне – развитие подобных способностей может больше навредить, чем принести пользу.

– По-всякому бывает. Некоторым не дается выбора, особенно тем, кого призывает дух. Но это исключения. Такое случается редко. Но если человек осознанно приходит к тому, что хочет увидеть мир глазами духа, вреда от этого не будет. Я вижу, что твоя энергетика достаточно сильна и устойчива, чтобы выдержать первый опыт. Так что ты могла бы попробовать. Но путешествовать тебе еще рано. Сейчас мы это проверим.

– Как?

Донна протянула мне какой-то флакон с темной жидкостью внутри.

– Понюхай. Как тебе слышится аромат?

Я осторожно понюхала содержимое. Аромат был тягучим, сладковатым, но свежим.

– Апельсин с мятой, – определила я его.

– Он о чем-то тебе напоминает? – спросила Донна. – С чем-то связан в твоей жизни?

– Да, это Новый год в доме моего детства. Мы потом переехали, и в новом доме пахло иначе в праздники.

– Ты бы хотела вновь очутиться там?

– Не знаю, может – да, а может – нет.

– Что тебя пугает?

– У нас говорят: нельзя войти в одну реку дважды, или не возвращайтесь в те места, где были когда-то счастливы. Это приносит разочарование.

– А у нас говорят: если ты оставил часть себя в каком-то месте, то пойди и забери ее. Нельзя отрекаться от своей души. Если к тебе пришли эти воспоминания, значит, там осталась энергия, которая тебе пригодится. Пей.

Я осторожно вдохнула еще раз давно забытый аромат и пригубила напиток.

Он словно обволакивал губы, небо, язык, растекался по всему телу, наполняя его странной легкостью и чистотой.

– А теперь ложись, – сказала Донна.

Я легла прямо на траву, ощущая всей кожей ее легкие прикосновения. Мир словно уплывал от меня куда-то, или это меня уносило от него, разобрать было сложно. Но ощущения были приятные, я чувствовала, что трава – живое существо, которое общалось со мной, успокаивало, и мне было так уютно и спокойно, как в детстве у мамы на руках. Я ощущала себя в безопасности, покое и тепле. И мир вокруг был большим, ярким и завораживающим. Вдалеке появилось светящееся пятно. Оно постепенно приближалось, становилось больше, но я видела все не в фокусе, как картинку из старого фильма, которая постоянно норовила расплыться или исчезнуть.

Я попыталась сфокусировать взгляд и увидела рядом женщину неопределенного возраста, с лицом, которое довольно сложно было отнести к какой-то национальности. В нем были намешаны и восточные и западные черты. Раскосые монгольские глаза холодного голубого оттенка, который бывает только у скандинавских народов, высокие скулы, узкое лицо, светящаяся кожа – женщина казалась сотканной из света, не вполне осязаемой.

Она приблизилась, наклонилась и протянула мне руку. Я коснулась руки и осторожно взяла ее. Рука была реальной, сильной и теплой. Держась за ее руку, я встала, и мы пошли вместе по траве. Вдалеке я увидела дом своего детства. Я хотела ускорить шаги, чтобы поскорее попасть туда, но тут ощутила, что на глаза мне легла ладонь. Мир словно дернулся еще раз и исчез. Я увидела, что лежу на траве, а рядом сидит Донна и кончиками пальцев ощупывает мое лицо.

– Ты в порядке? – спросила она.