– Во-первых, кто-то может ударить тебя по голове, вонзив их в голову. Во-вторых, рано или поздно их нужно достать. У меня нет желания драматично вынимать такие «заколки», заодно отрезав половину волос, чтобы в итоге остаться с огромной лысиной.

Примерно в ста ярдах от «Арены» деревянная башня царапала небо. Она находилась достаточно близко, чтобы установленные на ее верхней платформе пулеметы и ручные баллисты залили окрестности огнем.

Люди на башне были одеты в особую черно-красную форму.

– Красная гвардия?

– Да.

– Полагаю, платит кровавый спорт.

Иначе вряд ли хозяева маленькой тусовки смогут нанять самое дорогое охранное подразделение в городе.

Я знала нескольких красногвардейцев, они стоили своих денег. Несколько лет назад я подумывала о том, чтобы присоединиться к ним из-за постоянной зарплаты, но работа оказалась чертовски скучной.

– Колизей – гордость и радость Рима, мог вместить пятьдесят тысяч человек. – Сайман позволил себе улыбнуться. – Пятьдесят тысяч зрителей в то время, когда лошадь являлась самым эффективным способом передвижения. Платит действительно кровавый спорт. А еще он привлекает правонарушителей, поэтому гвардейцы патрулируют как внешний, так и внутренний периметры, а особенно первый этаж, который окружает «Яму», где проходят бои. Там расположены и помещения для бойцов. Кстати, Совет не терпит стычек вне «Ямы».

Мой вечер стал еще более напряженным. Составить компанию Сайману, ускользнуть от него, применив отсутствующие у меня навыки ниндзя, пройти мимо лучшей охраны в Атланте, проникнуть на первый этаж, найти темноволосую девушку, передать ей записку и вернуться, прежде чем метаморф заподозрит что-то неладное.

Кусок пирога. Я могла съесть его во сне. И снова у меня возникло желание ударить Дерека в челюсть.

Мы пересекли флуоресцентную белую линию шириной в два фута, нарисованную на асфальте.

– Зачем она?

– Сейчас мы находимся под защитой гвардейцев, – объяснил Сайман. – А они в принципе заинтересованы в нашем благополучии. За пределами линии – мы сами по себе.

– На стоянке были смерти?

– Не будь ты агентом ордена, я бы сказал, что за последний месяц случилось два убийства. Но сейчас я сошлюсь на незнание, – застенчиво улыбнулся Сайман.

Избавь меня от этого.

Мы направились к ярко освещенному входу, окруженному четырьмя красногвардейцами. Двое из парней оказались вооружены автоматами, а их напарники держали китайские копья, украшенные багряным шелком.

Странный выбор оружия, но выглядели копья красиво.

Сайман и я прошли через узкий арочный вход в холл. У нас на пути возникла женщина, зажатая двумя красногвардейцами, выглядящими так, будто они были готовы на все – к примеру, сбежать в лес с пятидесятифунтовыми рюкзаками и взорвать логово взбесившихся волков-оборотней. Их босс, затянутая в светло-коричный кожаный жилет, была немного выше меня, худенькая. И вооруженная рапирой. В отличие от левой, скрытой толстой перчаткой, ее правая рука была голая. Изумрудный блеск сиял на лезвии клинка, будто сделанном из бутылочно-зеленого стекла. Десять к одному, что зачаровано.

Я осмотрела женщину еще раз. Короткие рыжие волосы. Ясные серые глаза. Я заглянула в них и обнаружила реальную стерву.

– Рене. Как всегда, одно удовольствие. – Сайман снова продемонстрировал свой фокус с билетами и протянул два прямоугольника ей.

Быстро взглянув на них, Рене вернула их Дюрану и уставилась на меня, дав понять, что аозай ни на секунду ее не обманул:

– Не убей никого в моем здании.

– Делай свою работу как следует, и мне не придется.

Я позволила Сайману увести меня вперед. Он наклонился ко мне и доверительно произнес: