– Как тебе это удалось? – опешила Ханна.

Кайл продемонстрировал ей руку, и только сейчас Ханна заметила, что между пальцев у него зажаты банкноты. Но прежде чем она успела раскрыть рот, Кайл уже перебросился парой слов с таксистом и забросил чемодан и сумки в багажное отделение. Затем он распахнул дверцу машины, нетерпеливо махнул рукой, чтобы Ханна побыстрее забиралась внутрь, оббежал такси и поспешно шлепнулся на пассажирское сиденье. Хорошо, что снег валил так густо: другие пассажиры не сразу поняли, что тут происходит. Впрочем, самые внимательные уже повернулись в их сторону и готовы были наброситься на Ханну с упреками.

– Ну ты едешь или нет? – окликнул ее Кайл. – Поторопись, а то тебя сейчас разорвут!

Вздохнув, Ханна покачала головой и юркнула на сиденье.

– Ты не мог просто подождать в очереди, как остальные люди? – спросила она, когда дверца машины захлопнулась и таксист рванул с места так быстро, насколько это вообще было возможно. Ему не хотелось ввязываться в перепалку с другими водителями.

Кайл уставился на девушку, словно не понимая, о чем она говорит.

– Я думал, ты будешь мне благодарна за то, что тебе не пришлось невесть сколько торчать посреди снежной бури.

У Ханны запотели очки, и она не смогла ответить, поскольку вначале ей пришлось протирать стекла, а потом еще и закрепленный на спинке переднего сиденья телевизор включился на полную громкость.

Кайл подался вперед.

– Пятая авеню, девятьсот семь, угол Семьдесят второй и Пятой.

И он вновь откинулся на спинку сиденья.

Ханна попыталась выключить телевизор или хотя бы приглушить рекламу, рвущую в клочья ее нервы, но тщетно. Некоторое время понаблюдав за ее потугами, Кайл протянул руку, нажал на какую-то кнопку, и экран погас.

– Ты о чем вообще? Каждый мог бы поступить так же, как и мы. В конце концов, я за все заплатил. Законы свободной рыночной экономики в действии.

– Ладно, неважно.

Какой смысл злиться из-за того, что Кайл сел в такси без очереди? Она ведь приняла его приглашение.

– Тебя, собственно, куда подвезти? Дальше Верхнего Ист-Сайда ты точно ехать не захочешь. Я могу высадить тебя по дороге, где скажешь. Но вначале, пожалуй, давай устроимся поудобнее. При такой погоде поездка нам предстоит долгая. – Улыбнувшись, Кайл подмигнул.

– Знаешь, ничего не могу с собой поделать: когда ты вот так произносишь «устроимся поудобнее», ты словно имеешь в виду какие-то непристойности, – не сдержалась Ханна.

– Да, не без того, но, к сожалению, у меня вот складывается впечатление, что ни на какие непристойности ты не согласишься.

Ханна постаралась не подавать виду, но слова Кайла ее рассмешили.

– Слушай, я, конечно, не хочу ставить под сомнение твою крутизну и все такое, но теперь, когда уже стало ясно, что на Барбадос ты не летишь, не пора ли сменить шлепанцы на зимние ботинки и набросить свитер?

Кайл покосился на свои голые ноги.

– Боюсь, в этом случае ты права. Но переодеваться мне придется уже дома. Тем не менее очень трогательно, что ты заботишься обо мне.

– Погоди-ка, у тебя нет с собой другой обуви? – Не обращая внимания на его ремарку, уточнила Ханна. Очки у нее опять запотели, и она пожалела, что не надела контактные линзы.

– Предполагалось, что Джо подбросит меня в аэропорт, а потом я улечу. – Кайл пожал плечами. – От машины к двери аэропорта можно и в шлепанцах пробежаться.

– Джо?

– Наш водитель, – пояснил парень, глядя в окно. – Ну и мерзкая погодка! Просто мерзопакостная.

Вероятно, Кайл обычно не пользовался общественным транспортом и потому мог себе позволить шлепанцы зимой. Летний домик на Барбадосе, шлепанцы в метель… Такой стиль жизни очень, очень отличался от того, к чему привыкла Ханна.