Возвращение в Святые Розги получилось более чем зловещим. За всю дорогу Мангустина не проронила ни слова, просто молча механически шагала вперёд.

Чарли чувствовал себя совершенно опустошённым. Раз или два он видел, как в траве у дороги показывается что-то вроде оранжевого светящегося гриба: завидев путников, неведомое существо поспешно скрывалось в зарослях крапивы. Однако от расстройства Чарли был просто не в силах проявлять любопытство. Когда они пришли в Святые Розги, время обеда уже прошло, и, поскольку не могло быть и речи о том, чтобы бросить вызов безусловному авторитету яростных часов, пришлось потуже затянуть пояса. Чарли надеялся, что Мангустина наконец-то сможет отдохнуть: если дневные уроки такие же усыпляюще скучные, как и утренние, то это вполне возможно. Увы, едва они прошли по подъёмному мосту и оказались в ужасном внутреннем дворе, как им навстречу выскочила Кипунья:

– Вы как раз вовремя, будете отрабатывать наряд вне очереди!

Во дворе уже царил рабочий беспорядок: тут и там лежали снопы соломы, груды старой одежды, длинные палки и прочие полезные вещи. Ледяной ветер по-хозяйски приподнимал края ветхой ткани, шевелил солому и нагло щекотал посиневшие от холода шеи учеников. Чуть в стороне несколько воспитанников Святых Розог притопывали ногами и потирали ладони, пытаясь согреться, – среди них Чарли заметил Клёпу.

– За работу! – крикнула Кипунья. – Чтобы через три часа сделали штук двадцать новых отпугивателей спокойных! Старенькие, объясните новеньким что к чему!

В ту же секунду примерно дюжина учеников похватали холщовые мешки и начали набивать их соломой.

– Отпугиватели спокойных – это пугала, понатыканные вокруг Тэдема, верно? – поинтересовался Чарли. – Зачем понадобились дополнительные? Город разросся?

Однако Мангустина ещё не пришла в себя после недавно пережитого и ничего не ответила. Зато Кипунья решила, что вопрос адресован ей.

– Нет, молодой человек, город не разросся. Просто какие-то умники повадились воровать отпугиватели, установленные в полях. Не спрашивайте, зачем им это нужно. Может, у них просто ужасный вкус, вот и тащат пугала к себе домой в качестве украшений для гостиной. А теперь за работу! Вас это тоже касается, барышня.

Чарли направился к куче палок.

– Отдохни, – прошептал он на ухо Мангустине. – Я сделаю и за тебя, и за себя.

Мангустина состроила было гримасу, давая понять, что Чарли может катиться со своей добротой куда подальше и защищать её не нужно, но, вероятно, она так вымоталась, что в конце концов кивнула и присела на вязанку соломы возле стены, укрывшись от пронизывающего ветра.

– Во всяком случае, я могу шить им лица, – сказала она. – Раньше у меня это хорошо получалось.

Пока она неловко орудовала иглой, Чарли успел набить пару мешков и натянул на получившиеся «тела» куртки с рваными галунами – одну красную, другую синюю. Затем он выбрал шляпы. Когда он привязывал пугалам головы, к нему подошла Мангустина:

– Пс-с-с! – Она протянула ему какой-то мешочек, причём весьма увесистый: внутри лежали кусочки свинца. – Постарайся прикрепить это к левой руке синего пугала. Главное, чтобы это было незаметно со стороны! И немного ослабь повязку, на которой держится правая нога красного, только не слишком сильно.

– Но зачем?

– Приказ Пануса. Ты не обязан повиноваться, но тогда тебе придётся с ним договариваться.

Чарли пожал плечами и забрал у Мангустины мешочек со свинцом:

– Как скажете.

Когда он закончил, Мангустина уже спала среди снопов соломы. После того как три часа назад судья вырвал несколько страниц из её Книги мага, под глазами у девочки залегли глубокие тёмные круги. Ей срочно требовался отдых. Чарли надеялся, что, выспавшись, она почувствует себя лучше.