– Я полагаю, что вы давно уже знали о местонахождении Земли, но она вас не интересовала. Вы знали, что на ней не найти ничего, кроме места для жилья. А потом прослышали, что на Земле остались люди, и они могут путешествовать к звездам, оказываясь там в мгновение ока, и что они способны телепатически общаться через огромные расстояния. Слухи множились. И вы подумали, что, если добавить нашу способность к вашей технологии, могущество ваше возрастет. И тогда вы задумались о возвращении на Землю.

– Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, – сказал Гаррисон. – Главное, что мы здесь.

– Вот к чему, – ответил Джейсон. – Не угрожайте нам, что завладеете Землей, в надежде, что мы в конце концов уступим и отдадим вам желаемое, лишь бы вы не заселили Землю.

– А если мы все равно решим заселить Землю?

– Мы не можем вас остановить. Народ Красного Облака будет уничтожен. Мечте роботов наступит конец. Две культуры, из которых что-то могло получиться, будут обрублены, и вы останетесь на бесполезной планете.

– Не бесполезной, – возразил Рейнолдс. – Учтите наши достижения. С тем, что у нас есть, Земля могла бы стать нашей базой, сельскохозяйственной базой.

Пламя свечей колыхнулось под налетевшим откуда-то сквозняком, и наступило молчание. Все, что можно было сказать, подумал Джейсон, уже сказано, и бесполезно говорить что-либо еще. Это конец. Двое сидевших по другую сторону стола мужчин не испытывали никакого сочувствия; быть может, они понимали, что поставлено на карту, но это было холодное, жесткое понимание, которое они сочтут своей заслугой. Их послали работать, этих двоих и тех, что остаются в космическом корабле на орбите. Для них не имеют значения последствия – это никогда не имело значения: ни сейчас, ни прежде. Уничтожались цивилизации, стирались с лица земли культуры, погибали люди и надежды, игнорировалось всякое приличие. Все приносилось в жертву прогрессу. А что такое прогресс, думал Джейсон. Как его определить? Мощь или нечто еще?

Где-то хлопнула дверь, и прокатилась волна холодного осеннего воздуха. В вестибюле послышались шаги, и через порог шагнул робот, поблескивавший при каждом шаге.

Джейсон поспешно поднялся.

– Стэнли, – сказал он, – я рад, что ты смог прийти, хотя, боюсь, уже слишком поздно.

Стэнли указал на двоих, сидевших за столом.

– Это они? – спросил он.

– Да, они самые, – ответил Джейсон. – Я хочу представить тебе…

Робот отмахнулся от церемонии знакомства.

– Джентльмены, – сказал он, – у меня есть для вас сообщение.

Он спустился с утеса над рекой, шагая сквозь свежую, полную лунного света осеннюю ночь, и вышел к краю кукурузного поля, где снопы стояли подобно призрачным вигвамам. Позади, стараясь не отставать, преследуя его по пятам, ковылял мяукающий инопланетянин. Откуда-то подал одинокий голос енот.

Дэвид Хант возвращался в огромный дом, стоявший над двумя сливающими свои воды реками; он мог вернуться, так как знал ответ. Вечерняя Звезда будет его ждать, по крайней мере, он на это надеялся. Конечно, ему следовало предупредить ее о своем уходе, но почему-то он не смог найти нужных слов, да и постеснялся бы говорить, даже если б нашел.

Он все еще нес лук, колчан со стрелами висел за спиной, хотя теперь он знал, что носит их с собой по привычке; они ему больше не нужны. Интересно, подумал он, давно ли они не нужны?

Над макушками деревьев он видел верхние этажи и утыканную печными трубами крышу огромного дома – неясное темное пятно на фоне ночного неба, и, обогнув выдававшийся в поле мысок леса, он увидел стоявший среди снопов блестящий металлический объект.