Алексей вставил два пальца в рот и оглушительно свистнул, привлекая к себе внимание.

– Эй! Мы не заразны! Вы слышите?!

– По-моему, им плевать Леш, – предположил Палыч.

Люди из толпы с каждым шагом ускоряли шаг, что выглядело необычно. Очень скоро они начали спотыкаться и падать. Сказать, вставали упавшие или нет – майор не взялся, но сзади идущие попросту не останавливались. Наступали на спины упавших, втаптывали в асфальт.

– Может они что знают? – рассуждал вслух Леша.

– Сомневаюсь, – повторил майор.

Палыч протянул Кириллу руку. У того был шанс – остаться или спастись. Хочешь спастись – возьмись за руку и поднимайся. Нет – никто не будет тебя нести и извини, что как-то не по христиански. Кирилл сделал свой выбор. Он даже не посмотрел на протянутую руку. Толпа меж тем приближалась. Палыч не мог избавиться от ощущения, что они идут будто бы на какой-то запах, словно нечто этакое влечет их, заставляет передвигать ногами.

– Заканчивай, он не пойдет, – сказал Алексей.

Палыч еще несколько секунд подержал руку, а потом опустил. Для себя решение было принято – Кирилла не спасти.

В этот момент толпа снова остановилась и все как по команде, люди задрали головы вверх.

– У меня одного предчувствие, что сейчас случится какое то дерьмо? – Алексей пятился, но теперь он уже держал в руках автомат.

Люди действительно выглядели куда более агрессивнее, чем прежде. Свое оружие поднял Палыч, дуло автомата смотрело на приближающуюся толпу.

Дерьмо случилось – ребята, висевшие на столбах не были мертвы. Они были накачены наркотой и сейчас, как по будильнику, стали приходить в себя. Они звали на помощь и пытались высвободиться. Не получалось. Это стало сигналом для толпы.

Толпа вдруг бросилась вперед сплошным потоком человеческих тел.

***

Людям из разношерстной толпы как будто кто-то красную тряпку показал. Ну или подмешали дозу озверина, которые те приняли, а потом добавки попросили. Огромная живая масса разом обезумила. Бежали они так, что окажись на месте Палыча и Алексея ямаец Усейн Болт во время стометровки на Олимпиаде – так не спасся бы ведь. И ладно здоровые, физически крепкие мужики, хорошо женщины, но дети, совсем мелкие… А старики, которым на вид перевалило крепко за семьдесят. Да, такие тоже были здесь и бежали они на равных с остальными, ни чуть не уступая в скорости.

Наверное, в любой другой ситуации, друзья бы заколебались. Пусть на кону стоит собственная жизнь, но ведь это люди! В людей нельзя стрелять просто так, даже если тебе угрожает опасность, верно? Но слишком многое изменилось за последние несколько дней. Что? Другим стал сам мир, всего и только.

Поэтому Палыч, а вслед за ним и Алексей приняли решение мгновенно. Вскинули автоматы, прицелились и принялись отстреливать по людям из толпы короткими очередями. Не жалея патронов, не жалея людей, но жалея себя – спасая собственные жизни. Звуки выстрелов взорвали пространство, первые гильзы упали на асфальт. Следом возглавлявшая толпу дюжина человек из первого ряда рухнула навзничь – старые боевые товарищи по большей части били без промаха, благо промахнуться было крайне сложно. Пули попадали в головы, взрывая черепные коробки, будто консервные банки с горошком, выставленные для потехи в тиру.

Зрелище было отвратительным, не для слабонервных. Но все слабонервные остались дома равно отправились на тот свет. А сейчас уберите от экранов женщин и детей. Мозги, серое вещество вперемешку с кровью брызгало в разные стороны, головы с хлопками лопались фонтанчиками, заляпывало подступавшие задние ряды. Люди не останавливались, что можно было предположить, ведь психология такая штука – народ до смерти боится звука выстрелов, даже в воздух. Каждый человек боится умереть. Но здесь «зад» пер вперед, не обращая внимание на павших, затаптывал своих «братьев», утрамбовывая в асфальт не хуже закаточной машины или катка. Разъяренная, слившаяся в порыве орда берсеркеров.